О брачной и внебрачной жизни

Поначалу боги не гнушались близкородственными связями — впрочем, у них не было другого выхода. Гея, родив «ни к кому не всходивши на ложе» нескольких детей, позднее вступила в брак с одним из своих сыновей — Ураном (Звездным Небом), — который и стал отцом ее будущих детей. У этих детей, в том числе Крона и Реи, уже имелось немало возможных женихов и невест, ибо к тому времени боги, понукаемые Эросом, успели родить множество детей (рожавших в свою очередь). Тем не менее выбор Крона пал на его родную сестру Рею. Их сын Зевс тоже избрал для законного брака свою же сестру Геру; кроме того, среди любовниц царя Олимпа были его родная тетка Фемида и родная сестра Деметра. Дочь Зевса и Деметры Персефона в свою очередь стала жертвой, а потом и активной участницей инцеста. Сначала ее похитил (с разрешения отца) ее родной дядя (и по отцу, и по матери) Аид. А после того как этот брак был узаконен, Персефону соблазнил ее же отец. Юная богиня родила от Зевса сына, Диониса-Загрея (Сабасия). А потом, вступив с ним (собственным сыном, братом и племянником в одном лице) в кровосмесительную связь, родила Иакха-Диониса и Кору-Персефону…

Боги — существа неподсудные обычным законам, а их брачные и любовные связи свершались на небесах (в крайнем случае на Олимпе) или в глубинах Эреба. Но и на земле близкородственными связями трудно было кого-то удивить. Одиссей у Гомера рассказывает:

Вскоре приехали мы на остров Эолию. Жил там
Милый бессмертным богам Эол, Гиппотом рожденный.
Остров плавучий его неприступною медной стеною
Был окружен, берега из обрывистых скал состояли.
В пышном дворце у Эола двенадцать детей родилися —
Шесть дочерей и шесть сыновей, цветущих здоровьем.
Вырастив их, сыновьям дочерей он в супружество отдал.
Пищу вкушают они с отцом и с матерью доброй
В доме отца, и стоят перед ними несчетные яства,
Жареным пахнет в дому, голоса на дворе отдаются
Днем. По ночам же они, со стыдливыми женами рядом,
Под одеялами спят на своих просверленных кроватях.

Конечно, Эол не был простым человеком и имел к бессмертным богам самое прямое отношение. И все же комментаторы Гомера считают эти строки отголоском древней и вполне реальной традиции — отдавать девушек замуж за их родных братьев. И Одиссей, который на пиру рассказывает своим друзьям феакам о порядках, царивших в семье Эола, и феаки, и сам Гомер воспринимают такой необычный с нашей точки зрения матримониальный ход как должное. Кстати, позднее этот обычай стал осуждаться — Еврипид, противореча Гомеру, уже пишет о том, как Эол принуждает к самоубийству одну из своих дочерей, Канаку, ставшую любовницей собственного брата. Но великий драматург жил в V веке до н. э., к тому времени нравы стали значительно строже. А пока на земле царил вольный героический век, вступать как в брачные, так и во внебрачные связи можно было с кем угодно.

Пожалуй, единственным строгим запретом, который имелся на этот счет (и то лишь у людей — боги его не соблюдали), был запрет на брак или связь с собственными родителями. Нарушивший его (по незнанию) фиванский царь Эдип жестоко поплатился за инцест: боги поразили Фивы эпидемией и через оракула потребовали изгнать кровосмесителя. Приложив немало усилий, Эдип наконец выяснил, что виновник бедствия — он сам. Прямой вины царя в происшедшем не было: он был подкидышем, считал своей матерью другую женщину и женился на стороне — именно для того, чтобы избежать предсказанного ему брака с матерью. Тем не менее кары богов ему показалось мало: узнав о своем «преступлении», Эдип добровольно ослепил себя, отрекся от царской власти и ушел из города.

Жительница острова Лесбос Никтимена, вступившая в связь с родным отцом, от стыда превращается в сову. Позднее Овидий писал в «Метаморфозах» о нравственных страданиях бедной птицы, которые продолжались и после превращения:

            Она, — хоть и птица, — вину сознавая,
Взоров и света бежит и стыд скрывает во мраке,
И прогоняют ее все птицы в просторе небесном.