О брачной и внебрачной жизни

Что касается остальных возможных преступлений против нравственности, то люди героической эпохи не слишком обременяли себя покаянием. Широко известна история Пасифаи, жены критского царя Миноса, жившей за два поколения до Троянской войны. Пасифая страстно влюбилась в быка, которого послал ее мужу Посейдон, и, нимало не смущаясь, предложила ему себя, но бык, предпочитавший коров и телок, остался абсолютно равнодушен к заигрываниям царицы. Тогда Пасифая приказала придворному зодчему и художнику Дедалу изготовить полую деревянную корову, с помощью которой и обманула невинное животное. Плодом преступной страсти стал печально известный Минотавр. Но интересно, что и сам Минос, в семье которого разыгрался противоестественный адюльтер, и жители Крита совершенно спокойно отнеслись к этому нетривиальному событию. Минотавр остался жить в царском дворце и, вероятно, пользовался бы всеми правами родного сына, если бы не его обычай время от времени пожирать людей. Ребенка пришлось изолировать, но толерантный царь принял во внимание привычки и склонности пасынка — для его пропитания из Аттики регулярно доставляли дань: четырнадцать юношей и девушек. Ни сама царица, ни бык, ни Дедал не понесли никакой кары за случившееся, не пострадала и репутация царской семьи. Тесей, которого абсолютно не смутил моральный облик тещи, взял в жены дочь Пасифаи и Миноса Ариадну. И даже если принять во внимание, что Ариадна навязалась ему сама и что Тесей вскоре от нее отказался, этими оговорками уже нельзя извинить последующий брак афинского царя: позднее он вновь прибыл на Крит в качестве жениха и взял за себя другую дочь преступной Пасифаи — Федру.

Еще одна история, напрямую связанная с зоофилией, произошла поколением позже, на Пелопоннесе. Здесь Зевс, приняв облик лебедя, сошелся с Ледой, женой спартанского царя Тиндарея, после чего она родила дочь Елену и сына Полидевка (второго сына, Кастора, она родила, зачавши в ту же ночь от законного мужа, поэтому братья считались близнецами). Можно, конечно, допустить, что Леда, будучи высоконравственной замужней женщиной, противилась объятиям царя богов, и ему, чтобы овладеть ею, понадобилось прибегнуть к маскараду. Но совершенно непонятно, почему связь с лебедем показалась царице более пристойной, чем связь с владыкой Олимпа. Правда, древнегреческий мифограф Аполлодор передает в качестве варианта версию о том, что Леда не рожала Елену от пернатого любовника, а всего лишь сберегла яйцо, отложенное богиней Немесидой. Но от кого бы ни родилась Елена, по поводу Полидевка сомнений, судя по всему, не имелось, а значит, и противоестественная связь Леды сомнений не вызывает. Что, опять-таки, нисколько не испортило репутацию ее семейства: свататься к Елене прибыли все выдающиеся герои Греции.

Греческие боги вообще довольно часто обращались в разнообразных животных, чтобы удовлетворять свое сладострастие. Посейдон соблазнил дочь Эола (не путать с богом ветров) Арну в теле быка, дочь Девкалиона Меланту — в теле дельфина, фракийскую царевну Феофану — в теле барана… Не вполне понятно, почему эти добродетельные девицы, не желавшие отдаться величайшему богу, прельстились ласками животных, но факты эти засвидетельствованы, например, Овидием.

Впрочем, Феофана на момент соблазнения и сама была овцой, поэтому ее можно понять. Римский мифограф Гигин пишет, что она была похищена Посейдоном и перенесена на остров Крумиссу. Когда многочисленные женихи девушки снарядили корабль и отправились выручать свою невесту, Посейдон превратил Феофану «в очень красивую овцу». «Сам он превратился в барана, а граждан Крумиссы превратил в отару». Правда, все вышло не так гладко, как хотелось: «Когда женихи прибыли туда и не нашли ни одного человека, они стали убивать скот и питаться им», пожирая «превращенных в овец крумиссян». Посейдон нашел весьма сомнительный выход из положения, который навряд ли спас жителей злополучного острова: «…Он превратил женихов в волков, сам же, как был в образе барана, сочетался с Феофаной, которая родила златорунного барана…»

Иногда боги и сами прельщались любовью животных. Известно, что бог северного ветра Борей вступал в связи с кобылами. Гомер рассказывал о троянском царе Эрихтонии:

Целых три тысячи коней паслось у него по долине, —
Быстрых, прекрасных кобыл, жеребятами резвыми гордых.
К ним и Борей на лугах вожделеньем не раз загорался.
Образ принявши коня черногривого, их покрывал он.
И, забрюхатев, двенадцать они жеребят народили.

Бог западного ветра Зефир имел схожие пристрастия. Вергилий писал, как весной кобылицы