О чем говорят бестселлеры. Как всё устроено в книжном мире

Формально «Хроники» Боба Дилана – это автобиография, однако рамки жанра для Дилана тесны, а читательские ожидания он, как автор контркультурный, видал в гробу. Именно поэтому пишет он не о годах своей славы и уж тем более не о том, как родились самые главные, самые успешные его песни, а о мелких частностях, имеющих значение главным образом для него самого. Треть книги – про год, предшествовавший переезду Дилана в Нью-Йорк, сто страниц – про один запавший ему в душу зимний день, меньше двадцати страниц – про Вудсток и пик славы в середине шестидесятых… Однако из этой специфической выборки, из демонстративного отказа соответствовать каким-то канонам и требованиям, из умолчаний и недомолвок, рождается образ Боба Дилана куда более живой, достоверный и цельный, чем из любого самого подробного жизнеописания.

Откуда растет английская литература и что роднит ее с литературой русской

29 марта 1857 года в ответ на привычную команду «Скуси патрон» 34-й Бенгальский полк туземной пехоты отказался повиноваться офицерам. За несколько месяцев до этого в полк поступило новое вооружение – знаменитые винтовки Энфилда, патроны к которым были обернуты в особую бумагу, пропитанную, по слухам, смесью говяжьего и свиного жира. Оболочку эту полагалось надрывать зубами, и именно это обстоятельство повлекло за собой полковой бунт: мусульман пугал свиной жир, индусов – жир говяжий. С этого ничтожного пустяка началась одна из самых драматичных и страшных страниц в истории Великобритании – восстание сипаев, кровавой волной прокатившееся по Индии и едва не стоившее империи самой богатой и важной из ее колоний.

Конечно, несчастная обертка от патронов стала просто катализатором процесса, назревавшего уже давно. Сегодня нам странно представить себе, что до начала восстания жители Индии не были гражданами Британской империи – в сущности, у них вообще не было никаких прав гражданства: все они считались собственностью Ост-Индской торговой компании. Грубая вестернизация, которую та проводила, не считаясь с интересами местных жителей, а также постоянные войны, в которых солдатам и унтер-офицерам из числа индусов и мусульман (их-то и называли «сипаями») отводилась роль пушечного мяса, превратили всю Индию в побулькивающий котел, крышку с которого могло сорвать в любой момент – что, собственно, и произошло.

Сипайское восстание пробушевало почти два года, унесло жизни более чем восьмисот тысяч человек и, наконец, стихло (если в данном случае уместно данное слово) после фактического уничтожения Дели британскими войсками. Масштаб казней среди побежденных превзошел даже изначальную чудовищную жестокость самих восставших (Василий Верещагин, на своей известной картине запечатлевший расстрел вождей восстания из пушек, судя по всему, немного сгустил краски, но общую тенденцию передал верно). Однако Британская империя сумела извлечь из произошедшего урок: жители Индии уже в 1859 году стали подданными королевы, Ост-Индская компания была официально упразднена, и колониальная система вступила в новый период своего существования – период планомерного взращивания и культивации лояльной по отношению к англичанам колониальной элиты. Высшие слои индийского общества – образованные на английский манер и вовлеченные в местную политику – должны были стать фундаментом британского владычества в Индии.

В принципе, это был логичный шаг: точно так же, потеряв за восемьдесят лет до этого свои американские владения, Англия решилась предоставить права самоуправления доминионам (регионам с преимущественно белым населением – Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке). По сути дела, Великобритания предложила жителям колоний свой вариант «великой сделки» (этим термином социолог Вера Данэм описала негласный договор между населением СССР и сталинской диктатурой – санкция на террор в обмен на небольшие поблажки в быту): верность короне в обмен на урезанные гражданские права, небольшую долю власти, доступ к образованию, карьере и определенному набору материальных благ. В той ситуации это было лучшее, на что приходилось рассчитывать, и потому не стоит удивляться, что сделка была с готовностью принята. В империи, над которой никогда не заходит солнце, началось ускоренное формирование принципиально нового привилегированного класса, могущество которого зиждилось не столько на исконных богатстве и знатности, сколько на интегрированности в имперскую структуру. Представители этого класса (их прекрасно воспел Редьярд Киплинг в романе «Ким», описывая одноклассников героя по престижной школе Святого Ксаверия) хранили связь с корнями и продолжали чувствовать себя индусами (пакистанцами, бирманцами), но их духовной и культурной метрополией отныне и навеки стала Англия, а со своими собратьями из других колониальных регионов они подчас ощущали больше родства, чем с собственными соплеменниками.