О чем говорят камни

–Странно..—задумчиво пробормотал Хьюго–..он не отступился от своих обязанностей перед лицом неминуемой смерти и зная, что его месть не свершится..выходит он отрекся от мести во имя высшего блага…да вы господа почти святого завтра на заклание ведете, и только благодаря его жертве ваш план будет претворен в жизнь…все это сулит ему посмертную славу мученика…как же скверно на душе должно быть вам господа, если вы согласны пожертвовать таким человеком…

–Скверно отче—вспылил еписком—и тем более скверно после того, в каком свете вы отче преподнесли нам наш же план…ну надо же…жил-был просто славный малый, которому суждено было исполнять обязанности палача, но вы отче сделали из него персону не менее значимую, нежели сам первомученик Стефан…не передергиваете ли вы отче?..не делаете ли из мухи слона?

–Как знать господа—с грустью произнес Хьюго—как бы там ни было, я уже дал вам обещание не вмешиваться в ваши завтрашние планы, так что, будьте спокойны на этот счет…но я хотел бы попросить вас о двух маленьких одолжениях…

Епископ выпросительно поднял бровь, и секунду спустя одобрительно кивнул.

–Я хотел бы после трапезы обмолвиться парой слов с палачом,....и завтра, после того как его преосвященство объявит о помиловании Аларкона, я хотел был взять слово перед лицом толпы..

–Хорошо—нехотя согласился епископ—но помните…вы обещали…

Через полчаса палач стоял перед Хьюго Турским. Это был моложавый мужчина лет 35 среднего телосложения с умными и полными печали глазами…

Его Преподобие вертел в руках ягоду земляниного дерева и мыслено ставил ее на плечи палачу вместо головы…

–Ты знаешь о том, что случится завтра?

Палач кивнул

–И о своей роли тебе известно все?

Вновь кивок.

–Значит ты понимаешь, что завтра , скорее всего, последний день твоей жизни?

–Да отче.

–Но зачем это тебе, ведь ты даже отомстить за смерть своей семьи не сможешь?

–Это не так уж важно святой отец…я жаждал правосудия…и оно свершится..конечно не так, как я думал, но не исповедимы пути господа нашего, и каждому воздастся по заслугам…и мне…и ему…я не вправе выносить решение по суду..но я сделал все от меня зависящее, остальное же в руках господа нашего, и я покоряюсь его воле…

–Хм—задумчиво хмыкнул Хьюго—я почему-то верю тебе сын мой, хотя перед нашей встречей я вполне предполагал, что согласившись на условия епископа, ты затеял свою игру, и намерен махать завтра топором по своему разумению вопреки воле суда и в угоду своей жажде мести. Скажи, неужели тебе в голову не закрадывалась мысль отрубить голову своему врагу вопреки приказу?

–Всю свою жизнь я поступал по совести отче, как и моя покойная семья, и если в конце жизни я отступлюсь от своих правил, то после смерти не смогу встретиться со своими родными…

–Делай что должен, и будь что будет?

Палач кивнул.

–Как звать то тебя?

–Стефан отче

Хьюго вздрогнул

–Прямо как первомученика, который так же не отступился от своей веры—проговорил отче—видно и вправду люди судачат, что за каждым именем закреплена своя судьба....Послушай-ка, а если я найду способ спасти твою жизнь завтра, ты согласился бы вступить в ряды кающихся грешников?

–Да святой отец—ответил Стефан не колеблясь.

–Тогда выходи завтра на эшафот с топром и в красном колпаке палача как и положено, делай что должен, как и задумано, но надень на тело серый хитон флагеланта и будь босым, и в смиренной надежде молись господу....а остальное моя забота—с этими словами Хьюго закинул в рот красную ягоду , поднялся со стула и направился к выходу–до завтра Стефан, господь с тобой…

Утро следующего дня.............

На плаза майор будто собрался весь город, народ ждал, когда Аларкона приведут на эшафот. Две сотни солдат в сверкающих латах окружили эшафот—никто и не упомнит случая, чтобы столько охранников защищали место казни, но и их бы не хватило, если бы толпа пожелала освободить Аларкона. Опасаясь волнений еще до оглашения решения о помиловании граф распорядился вечером предыдущего дня распустить слух по кабакам Памплоны о возможном помиловании Педро, и после всех предпринятых мер предосторожностей толпа выглядела не слишком агрессивной…

Народ существенно оживился, когда отряд солдат привел Аларкона к плахе, и уже было стал волнами напирать на оцепление, как прибыл епископ, вслед за кортежем епископа прибыл и Хьюго Турский вместе с двумя дюжинами флагеллантов. Люди замерли в ожидании оглашения решения суда.