О чем говорят камни

И епископ заговорил…еще никогда он не был в таком ударе..голос его звучал твердо, громко и благожелательно…епископ поздравлял свою паству с Рождеством, и его глаза светились от счастья..ведь сегодня, он станет для своей паствы благодетельным освободителем народного героя . Потом зашла речь и о помиловании в честь великого праздника. Епископ вдруг почувствовал себя переродившимся Понтием Пилатом, которому вновь выпал шанс оправдать праведника, и на этот раз он его не упустит..он не умоет руки, он доведет начатое до конца. Преисполненый этой решительной мыслью епископ обернулся на Аларкона и побледнел—тонкие губы убийцы скривились в едва заметной ухмылке, морщины собрались вокруг глаз в хитром прищуре—какой же это праведник?…позади Аларкона стоял палач, босой, в грязном холщовом хитоне, положивший руки на топор и смиренно склонивший голову в красном капюшоне в молитве…

«Палач! А палач—донеслось откуда-то из толпы—а ты сам себе голову срубить можешь, чтобы нам руки не марать, а то праздник все таки....» Издевательский выкрик из толпы мгновенно был поддержан громоподобным хохотом…

–Крепитесь ваше преосвященство—услышал епископ шепот Турского—вам еще нужно объявить о решении Аларкона о вступлении в орден Сантьяго, доведите дело до конца, только потом умывайте руки...... Епископ аж подскочил от таких слов и испуганно уставился на Хьюго.

****А что вы хотели?…припомнитека любую из казней, которую вы видели в своей жизни…толпа возбуждена до предела, в воздухе так и витает кровожадная радость…они так и жаждут смерти....они приготовились увидеть смерть, и горе тому, кто вознамерится отобрать у них это зрелище...........а вот наша ситуация…день казни—толпа не хочет казни осужденного…ведь он их герой..хо ..как можно лишить город героя…но фраза «день казни» завораживает их всех…и каждый человек в толпе где то в глубине души своей имеет твердое намерение увидеть в этот день СМЕРТЬ…и если не осужденный, то кто-то другой в этот день обязательно должен умереть.....палач должен умереть…это сакральная жертва..она надавит на клапан этого алхимического тигля известного как разгневанный народ…она выпустит пар…и тигль не взорвется..бурление внутри него не закончится..но пары еще долго будут собираться внутри до опасной концентрации..до поры все умиротворится....но..палач должен умереть…

«мдааа-подумал Турский—даже робкая попытка спасти жизнь палачу входит вразрез с их планами, им нужен агнец на заклание»

–Мужайтесь епископ, последняя часть выступления должна быть самой убедительной—ответил тот …

И епископ вновь заговорил: о раскаянии Аларкона, о его намерении посвятить свою жизнь богу, о желании вступить в орден тамплиеров и с оружием в руках охранять христианские рубежи от полчищ неверных в замке Альманса…

–Этот замок в десяти днях пути от Памплоны, мы даже не сможем узнать..жив ли Аларкон, и действительно ли вы сохранили ему жизнь—прозвучал выкрик из толпы..

Народ неодобрительно загудел…

«Чтож, мы это предвидели»-подумал епископ и подал знак палачу. Тот подвел Аларкона на край эшафота и Педрола во всеуслышание произнес:

–Слово помилованному!

Аларкон криво ухмылясь окинул взором толпу, которая затихла в ожидании его речи…

–Здорова амигос! Как ваше ничего?—хрипло заорал помилованный (толпа всколыхнулась в одобрительном гомоне и вновь затихла)—до меня дошли слухи, что мавров нынче больше золота чем у наших свинорылых вельмож (людская масса дружно и громоподобно всхохотнула, и вновь затихла),....так что я решил проехаться до южной границы с братишками-тамплиерами и подоить малость неверных богатеев…(вновь одобрительный гомон толпы)…так что я поехал, всем пока, не хворайте, и ждите в гости к дню Св. Фомы, по приезду с меня дюжины бочек любимому городу…

Аларкон победно вскинул руки и потряс ими, провоцируя толпу на одобрительные возгласы и в сопровождении десятка охранников стал спускаться с эшафота, направляясь в сторону врат дворца( наиболее краткий путь сквозь человечускую массу. Напоследок он обернолся, и крикнул Педроле:

Слыхал Преосвященство,…проставишься за меня дюжиной бочек пива ко дню Св. Фомы…

Толпа одобрительно гикала, пока конвой с Аларконом не скрылся за вратами, после чего наступило затишье, и множество недобрых взглядов устремились на палача.

–Мой выход –шепнул Хьюго Педроле и занял место подле него на краю эшафота…

Его преподобие окинул печальным взором жаждующую крови толпу и с горечью подумал: « Хорошие новости больше не делают людей добрее, видно не получится у меня сегодня воззвать к их милосердию…хм..зато смогу вызвать недоумение…»