О чем мечтает герцог

—      Что вы имеете в виду? Что произошло?

 Наоми покачала головой.

—      Я знаю, что вы посвящены в те поиски, которые ведёт Саймон о недостойных делах нашего отца. Он сказал, что вы помогали ему.

—      Д-да, — запинаясь ответила Лилиан и ощутила внезапный прилив стыда из-за истинной причины, которая скрывалась за её «любезной помощью».

—      Так вот, существует гораздо больше тайн, и я направила Саймона к одной из них. То, что он узнает сегодня вечером, будет… — Она снова затихла и издала взволнованный вздох, граничивший с рыданием. — Он будет нуждаться в вас, вот и всё. Пожалуйста, идите к нему. Он в кабинете отца.

 Лилиан не нуждалась в дальнейших уговорах и, не сказав ни слова и даже не оглянувшись, поспешно покинула комнату и помчалась вниз по лестнице. Впервые девушке было всё равно, что её могли увидеть, как она носится по коридорам посреди ночи. Ей было наплевать на чужое мнение.

 Её волновало только одно: поскорее найти мужчину, за которого она должна была выйти замуж. Она хотела помочь ему любым способом, пусть даже каким-нибудь бесполезным и ничего не стоящим.

 За считанные секунды она добралась до кабинета и дрожащей рукой потянулась к двери. Что бы там ни произошло, она должна была оказаться перед человеком, который остро нуждался в ней. И она не позволит ему страдать в одиночку.

 В комнате было холодно и темно, за исключением нескольких жутких теней, отбрасываемых слабым светом невысоких ламп и почти потухшего огня в камине. Лилиан осмотрелась, но Саймона нигде не увидела.

—      Саймон? — тихо позвала она.

 В помещении царила такая печальная атмосфера, что девушка не осмелилась заговорить слишком громко, дабы не нарушить эту тишину, иначе это можно было бы посчитать грубым неуважением.

 Ответа не последовало, и девушка прошла вглубь кабинета.

—      Саймон?

 И снова тишина. Может, Наоми ошибалась? И её брат ушёл из этой комнаты? Но если это так, то куда, в таком случае, он пошёл, ведь Лилиан не встретила его в коридорах, когда летела вниз.

 Она сжала кулаки по бокам и, наконец, вынудила себя говорить громче.

—      Саймон!

—      Не называй меня так.

 Невнятный, пронизанный мукой голос донесся из затемнённого угла комнаты, и Лилиан, не колеблясь, бросилась туда, бросилась к нему. Когда её глаза полностью привыкли к темноте, девушка, наконец, увидела Саймона, сидящим на полу, почти под столом его отца. Всё пространство вокруг него было завалено письмами, бухгалтерскими книгами и какими-то документами.

 Он посмотрел на неё и в тусклом свете свечей его красивые нефритовые глаза странно засверкали. У девушки чуть не разорвалось сердце от выражения мучительного страдания, написанного на его лице. И она вспомнила точно такое же лицо своего отца в день, когда умерла её мать.

—      О, дорогой, — выдохнула она и потянулась к нему, но затем отдернула руку. Он выглядел таким напряженным, что Лилиан испугалась. Ей показалось, что он рассыпется на мелкие осколки, если она дотронется до него. — Позволь мне прибавить немного света.

 Несколько секунд неумелой возни с лампой на столе и в комнате стало светлее. Лилиан понадобилась вся сила воли, чтобы не отшатнуться при взгляде на лицо Саймона, когда она снова повернулась к нему. Он был… сломлен. Выглядел почти раздавленным.

 И всё, что она хотела в этот момент, так исправить всё это. Излечить его, спасти.

 Отставив лампу в сторону, девушка опустилась на колени и медленно придвинулась к Саймону.

—      Что случилось, Саймон? — прошептала она тоном, каким говорили бы с пугливым жеребёнком.

—      Кажется, я говорил, чтобы ты не называла меня так, — сказал он, поднявшись и отвернувшись от неё.

—      Я не понимаю, — прошептала девушка, глядя на его напряжённую спину со слезами на глазах.

—      Ты не захочешь выйти за меня замуж, Лилиан.

 С большим трудом, но ей всё же удалось подняться на ноги и подойти к нему.

—      О чём ты говоришь, Саймон? Что ты имеешь в виду?

 Повернувшись, он пронзил её с острым, ясным взглядом. Он не был пьян, и это уже кое-что значило. Саймон выглядел каким-то одеревеневшим, словно боль, которую он испытывал, была настолько глубокой, что мешала ему двигаться.

—      Я не тот человек, за которого ты меня принимаешь. Я даже не знаю, кто или что я такое.

 Она коснулась его, полная решимости разобраться в его загадочных словах. Сжав его сильную руку, Лилиан прошептала:

—      Расскажи мне, что случилось. Объясни, почему ты находишься в таком состоянии.

—      Да — рассеяно произнёс он, уставившись на её пальцы так, словно не мог понять, что это такое. — Ты имеешь право знать. После всего, что между нами произошло, я не должен лгать тебе, как лгали мне всё это время.

 Девушке с трудом удалось сохранить молчание, когда он убрал её руку и поднял какую-то бумагу, лежащую возле своих ног.