О чем молчал Толкиен (СИ)

Когда я вымолвила последние слова, на троне восседал зрелый, но вовсе не старый дядька, русый, весьма симпатичный. Грюма скрючился у трона и хныкал, зажимая кровоточащую руку — Арагорн, вырвав из раны кинжал, прижал оружие к кадыку предателя, не позволяя ему и шелохнуться. Честно говоря, когда я перевела дух, и отряхнулась от неприятной ауры Гнилоуста, я едва сдерживала хихиканье. Это уже нервишки, господа… Просто омоложенный Теоден был диво, как похож на нашего физрука, высоченного, крепкого и флегматичного. Однако когда однажды по пламенным просьбам мальчишек, он изобразил подтягивание. И на одной руке, и на другой, и на двух больших пальцах… Все следили за ним с открытым ртом. После чего дали ему уважительное прозвище «Офицер». Вот Теоден внешне один в один был наш Офицер!

Далее я крепко зарядила локтем по печени Арагорну, мол, говори, мущщина, а сама тихо слиняла. Надо было проверить Боромира. Без труда найдя, где его устроили (я просто окликнула мысленно Грр, она, связанная с Аархом, направила меня), я стукнула в дверь и вошла. Боромир, уже в сознании и довольный, словно дракон на золоте, развалился на кровати, вымытый и переодетый в какой-то немыслимо роскошный халат. Оптимизм бестактно брякнул: «Слава богу, не обмытый и не в саване!». Волк, лежащий рядом на мягчайшем ковре, поприветствовал меня прискуливающим зевком.

— Ну привет, болящий! Как настроение? — я быстро осматривала раны, попутно отвлекая пациента болтовней. Все равно без новостей тут изовьется… Поэтому я подробно изложила то, что он пропустил «по болезни», и пояснила:

-… Короче, завтра-послезавтра мы поднимем мустагримцев, отправим их в Гондор, над этим как раз Арагорн работает, а сами пойдем к Саруману.

— Ню-ню! — очень скептически хмыкнул Боромир. Смысл, скрытый в этом его «ну-ну», я поняла позже. А пока я должна была сообщить ему еще одну неприятную новость:

— А тебе придется остаться здесь.

— Что??!! — возмущенно возопил Боромир, попытался вскочить… Мне даже его ловить не пришлось — он, и руки-то поднять не смог от слабости. Скривившись, Боромир попытался поерзать, устраиваясь поудобнее, но тоже потерпел поражение. Я поправила подушку, отвесила ему легкий воспитательный щелбан и отправилась искать своего короля.

====== О мужском шовинизме и женских истериках ======

Нашелся Арагорн в оружейной. Неодобрительно пробурчал что-то себе под нос и, поймав меня под локоть, поволок куда-то. Вытащил на веранду и поставил перед фактом. Я, не удержавшись, расхохоталась. Хоббиты тоже были тут, и тоже хихикали. Грр стояла над оружием, щерилась, рявкала, а вокруг кружились Леголас и Гимли. Она банально не позволяла забрать им свой арсенал, слишком усердно исполняя роль охранницы. Нет, она у меня девочка умная, конечно, она поняла, что это настоящие хозяева пришли, но… С кем поведешься, от того и наберешься. Вот она и понабралась от меня дурного. Шуточки у нее такие. Понравилось ей изображать «тупую, но исполнительную животину»! Арагорн прошипел мне:

- Уйми свою псину!

Я насупилась, резко ответила:

- Сэр, про меня Вы можете говорить все, что Вам угодно, но не дай Вам боги, сэр, оскорбить мою лошадь! – потом обернулась к Луне, – Грр, иди ко мне!

Волчица подхватила острыми зубами ремень арбалета, подбежала ко мне, ласково боднулась башкой, отдала оружие. Я, заулыбавшись, начала трепать ее по ушам, она с наслаждением вылизывала мне лицо. Арагорн опоясался поясом с ножнами, коснулся моего локтя, несколько виновато взглянул. Потом решительно сказал:

- Кей, Эомер обещал после ужина показать тебе твою комнату. Обустраивайся. Он говорил, отведет тебе комнату рядом с Боромиром. Тебе будет проще ухаживать за своим братом.

- Ухаживать? Подожди, а разве во всем Рохане я единственная лекарка? Да и зачем мне располагаться, если завтра мы уйдем?

- МЫ уйдем, – выделил голосом Арагорн. Я обвела взглядом все Братство. Мужчины либо отводили глаза, либо слишком уж старательно разглядывали свое полученное назад оружие.

- Понятно. Заговор мужского шовинизма, – кивнула я. Внутри, притухшая, снова начала закипать ярость.

- Это очень опасно. Тебе лучше остаться.

- Мы пошли, – проскулил на грани слышимости эльф, и представители расовых меньшинств поспешили ретироваться – поняли, что здесь сейчас будет бурная дискуссия очень личного характера. Нет, они еще никогда не видели меня в ярости. В настоящей ярости. Я, пока сдерживаясь, вскинула голову. Арагорн с мрачной уверенностью смотрел на меня. Я вдохнула, выдохнула, по рецепту психологов моего мира досчитала до десяти и постаралась достучаться до разума Бродяжника (или что там у него заменяет эту функцию).

- Почему ты полагаешь, что мне следует остаться? Опасности, которые нас ожидают не больше тех, что мы уже прошли. Вместе, одной командой! В конце концов, именно меня орки признают почти родственницей, и я Хранитель Кольца.