О чем молчит ласточка

– Ну расскажи хоть, как долетел? Нормально? – почесывая нос, спросил Юра.

– Долго, но без происшествий.

– А как мама себя чувствует?

Володя пожал плечами.

– Хорошо, будто и не лежала в больнице. Передавала тебе большой привет и, кстати, открытку с днем рождения – отдам дома. Очень расстроилась, что не смогла попасть на твое выступление, но врач сказал, что летать ей после операции можно будет только через полгода в лучшем случае.

– Ну и ничего страшного. Раз такое дело, можем осенью вместе к ней слетать, я выступлю перед ней лично.

Володя украдкой взглянул на Юру.

– Скажу маме, что она просто невероятная счастливица. Композитор сам приедет к ней с концертом – где такое видано?

– Ну, как говорится, если гора… – Он отвлекся на пиликнувший телефон и цыкнул.

– Кто там?

– Угадай с одного раза. Ты почему не написал Маше, что долетел? Она переживает!

Володя вздохнул.

– Да когда мне было еще ей писать… Кстати, она взяла с меня обещание, что я тебя крепко расцелую за подарок Диме. Говорит, что тот визжал как девчонка, когда увидел эти ботинки. Но крепко расцеловать тебя от Маши я согласен только если в щеку.

– А если не от Маши, а просто так расцеловать?

– Ну-у… – протянул Володя. – Это уже совсем другой разговор…

Они наконец подъехали к дому. Юра, позвякивая связкой ключей, подошел к двери.

– Что это за звуки? – нахмурился он, озадаченно посмотрев на стоящего за спиной Володю.

– Какие звуки? – делано удивился тот.

– Хочешь сказать, меня глючит? – Юра дернул плечами и вставил ключ в замочную скважину.

А отворив двери, так и замер на пороге. Герда, присев на задние лапы, тоже замерла. Только била хвостом по полу с такой скоростью, что казалось, может взлететь.

– Как видишь, я вернулся из Харькова не один… – потянул Володя.

Казалось, еще шире улыбаться просто невозможно, но Юра как-то умудрялся. Он не видел Герду почти год, но, когда позвал ее по имени, собака сразу его узнала. Она бросилась Юре в ноги, а тот, присев рядом с ней на корточки, принялся гладить и обнимать ее.

– Юра, – протянул Володя, вздыхая, – ну ты же в парадном фраке…

Тот закатил глаза:

– Ну ты сам мне приготовил такой сюрприз…

И разве могла в этом мире существовать картина счастливее? Да, пока у них не все было идеально, а впереди маячило еще много нерешенных проблем. Ну а разве бывает так, чтобы идеально все и сразу? Зато именно здесь и сейчас Володя впервые понял, что сбылось то, о чем он мечтал.

– Ну вот, теперь мы выглядим как настоящая семья.

Юра, наконец оторвавшись от Герды, посмотрел на него и улыбнулся:

– С общим бытом и собакой, в конце концов, тоже общей?

– Теперь осталось только выбрать общий дом.

* * *

– Володя, ну что ты уперся?! – воскликнул Юра так громко, что сам же оглянулся по сторонам и стыдливо понизил голос. Прошипел: – Ты что, хочешь поссориться?

Улица, по которой они шли, была до того узкой, что эхо, отраженное от стен старинных домиков, усилило его шепот и унесло этот вопрос к озеру.

– Нет уж, Юра, уперся не я, а ты. Давай проанализируем? Посмотрим на ситуацию объективно… – терпеливо протянул Володя.

Продолжать нудеть он поостерегся – Юра остановился и резко обернулся. Его глаза, хоть и спрятанные за линзами солнечных очков, метали молнии – Володя был в этом уверен.

– Черт, вроде вечереет, а тут пекло даже в тени, – только и сказал Юра. – Пошли скорее к воде.

Они молча спустились по улице до набережной и уткнулись в ряд пришвартованных лодок и яхт. А за ними, сколько хватало глаз, раскинулась сплошная синева Боденского озера.

– Нам налево, – сказал Юра.

– Я помню.

Больше полугода прошло с тех пор, как они впервые оказались на этой набережной и, бесцельно бродя, нашли в дальнем конце укромный тихий парк. И сейчас, не сговариваясь, направились туда же. Они не могли не вернуться сюда, ведь с отпуска именно в этом городе началось Юрино выздоровление.

– Володь, – промурлыкал Юра, беря его за руку, – давай уже заканчивать эти разговоры?

Даже после года жизни в Германии Володя не мог привыкнуть к царящей здесь свободе – ему приходилось пересиливать себя, чтобы на людях держаться за руки с Юрой. Легонько стискивая его пальцы, Володя уставился под ноги, чтобы и в этот раз побороть привычку оглядываться, ища недовольные взгляды.

– Юра, выбор дома – не та вещь, которую решают с полпинка.

– Ты же и так знаешь, что выиграю я! – заявил Юра.

– Ну здрасьте! Предлагаешь начать битву характеров? – усмехнулся Володя.

Юра весело воскликнул:

– А то!

Вспотевшие и утомленные зноем, они наконец дошли до той части набережной, где брусчатка уступила место газону, а вместо рядов фонарей возвысились деревья, растущие у самой кромки воды.

– Давай сюда, – указал Володя на лужайку под особенно широкой кроной, – тени много, ветерок.

– Наконец, – выдохнул Юра и, в два шага оказавшись у дерева, растянулся под ним.

– Юра, в белой футболке и на траву! – возмутился Володя, вынимая из сумки розовый сверток. – Подожди, я тебе хотя бы толстовку постелю.