О чем мы солгали

– Детьми мы были очень близки, – с тоской произнесла Эмили. – Что он из себя представляет сейчас?

И Клара поведала обо всем, что ей пришло в голову: о том, как Люк после школы год путешествовал по Азии, об университете, где он учился, о его друзьях, карьере, любимых музыке и книгах. Она рассказала о Люке, который готовил лучшего в мире запеченного сибаса и хуже всех на свете пародировал Майкла Джексона, о Люке, который заботился о своих друзьях, семье и о ней.

Эмили сидела рядом с Кларой на диване, поджав под себя ноги и положив голову на согнутый локоть, и очень внимательно слушала, ее взгляд был спокойный и вдумчивый.

– Ты его очень любишь, не так ли? – сказала она, и Клара молча кивнула. Снаружи проревел и вновь затих глухой бас из динамиков проехавшей машины, долго плакал ребенок, жалобно и заунывно, а здесь царили тишина и покой.

Как ни странно, Клара сейчас смущалась в присутствии Эмили больше, чем тогда в баре. Она не до конца понимала, чего сестра Люка ожидала от их встреч, очевидно, ею двигало не просто желание следить за поисками Люка, а что-то еще: возможно, общение с Кларой помогало ей почувствовать себя ближе к семье, восстановить с родителями и братьями связь, разорванную много лет назад. Но и это не было похоже на всю правду. В надежде разговорить ее, Клара осторожно поинтересовалась:

– Каково это было – провести детство в «Ивах»? В таком особенном месте, мне представляется идиллическая жизнь…

Глаза Эмили заблестели.

– О, это правда. Знаешь, родители сделали нашу жизнь прекрасной. Большой красивый дом, множество гостей, частые вечеринки, интересные люди, с которыми мама и папа знакомились на протяжении своей карьеры, они были всем рады – за ужином ты мог оказаться рядом как с местным работником, выгуливающим собак, так и с местным депутатом. – Она замолчала в раздумье. – Но, думаю, что маме, несмотря на ее карьеру и глубокую привязанность к папе, больше всего на свете нравилось быть просто нашей мамой. Ее семья значила для нее все, она вкладывала столько любви, стараясь сделать приятным наше пребывание в доме. Все было идеально. – Она горько усмехнулась. – Ты права, мы были очень счастливы.

– Они всегда прекрасно ко мне относились, – сказала ей Клара. – Я так нервничала до встречи с ними, боялась, что они сочтут меня недостаточно хорошей для Люка, но я сильно ошибалась. – Она замолчала, вспоминая беседы, которые они вели с Роуз все эти годы – иногда Роуз казалась ей намного ближе, чем ее собственная мать. Кларе вдруг пришло в голову, что, возможно, Роуз испытывала аналогичные чувства, видя в ней замену пропавшей дочери: Роуз горячо обнимала Клару, делилась советами, когда они вместе готовили или работали в саду, но на самом деле не переставала думать об Эмили.

Клара взглянула на безрадостное выражение лица Эмили и перевела дыхание.

– Тебе, должно быть, сложно говорить о них, – произнесла она.

Но Эмили помотала головой.

– Нет, напротив, я хочу. – Она посмотрела на Клару. – Мои родители всегда были близки с Люком. А сейчас?

– Трудно в это поверить, но да. И от этого еще больше разрывается сердце, особенно когда видишь, что Роуз и Оливер доведены до полного отчаяния.

Эмили кивнула и, не в силах дольше сдерживать себя, Клара наклонилась и сказала:

– По всему видно, что ты очень любишь свою семью. Что заставило тебя уйти? Ты говорила, что опасно возвращаться к ним сейчас, но…

– Клара… – начала Эмили, бросив в ее сторону предупреждающий взгляд.

– Знаю, знаю. Извини, я знаю, что ты не хочешь говорить об этом, но если тебе все еще угрожает опасность, если думаешь, что и твоим родителям может угрожать опасность… мы точно должны пойти в полицию, да? Положись на меня!

Но взгляд Эмили был устремлен в сторону и между ними повисла напряженная тишина, пока Клара не продолжила мягко:

– Почему ты хотела встретиться со мной? Мне понятно твое желание поговорить о Люке, узнать о ходе расследования, но… что-то мне подсказывает, что есть и другая причина…

Выражение лица Эмили изменилось, и Клара поняла, что не ошиблась. Она осторожно дотронулась до руки Эмили.

– Если тебе есть что обсудить со мной, предлагаю это сделать. Я хочу помочь.

Внезапно Эмили встала, подошла к окну и выглянула на улицу.

– Клара, пожалуйста не… – начала она. Эмили взволнованно провела рукой по волосам – неосознанный, нервный жест, – отчего ее футболка задралась на несколько дюймов вверх.

Клара почувствовала, как ее сердце ушло в пятки.

– Господи, – проговорила она испуганно. – Что с твоей спиной?

Эмили повернула к ней лицо, спешно поправляя футболку.

– Ничего, это ерунда, – сказала она.

Клара поднялась, потрясенная прошла до того места, где стояла Эмили. Без лишних слов она приподняла футболку и в ужасе отшатнулась. Кожа в нижней части спины Эмили была испещрена рубцами, белая и сморщенная как после сильного ожога.

– Эмили, – прошептала она. – Что произошло?

Но Эмили шарахнулась от нее, в широко открытых глазах читался испуг.

– Пожалуйста, Клара, не надо…

– Когда это случилось?