О чем мы солгали

А потом в душу закрались первые маленькие сомнения, но поначалу я их игнорировала, убеждая себя, что это пустяки, плод моего воображения. Иногда мне не спалось по ночам и моя тревога, что с Ханной что-то явно не так, разрасталась до невероятных размеров, я мучилась, пытаясь объяснить себе ее антипатию тем, что она никогда не была моей или тем, что Ханна шестым чувством предугадала, что я не ее родная мать, или даже тем, что все это мои фантазии, вызванные чувством вины за то, при каких ужасных обстоятельствах Ханна появилась в нашей жизни, и за то, о чем мы решили солгать. Но я всегда, – по крайней мере, в первое время, – отметала все сомнения, потому что так отчаянно хотела, чтобы наша с Дагом жизнь, наконец, стала абсолютно идеальной.

27

Саффолк, 2017

В холле часы над лестницей пробили один раз. Давно погас огонь, в комнату проник холод, заставив Клару дрожать в ее тонком джемпере. Теперь все они сидели: Клара и Мак на длинном неудобном диване честерфилд, Роуз и Оливер – в скрипучих креслах. Клеми лежала на полу у них в ногах, периодически издавая беспокойный рычащий звук, несчастно вздергивала брови и смотрела то на хозяина, то на хозяйку. Лишь Том стоял, повернувшись спиной к окну, и слушал свою мать. Он пил не переставая, подливал себе вновь и вновь из бутылки с вином, мрачно взирая на Роуз поверх края стакана.

– Мы прервали все отношения с Бет и Дагом, – продолжила Роуз. – Это было совместное решение, мы подумали, так будет лучше, – сказала Роуз с мольбой в голосе и оглядела присутствующих. – Нам нужно было продолжать жить, что еще нам оставалось? Полиция сразу же пришла к заключению, что смерть Нади наступила в результате самоубийства, предположив, что она умерла одна, и что… что… Лана исчезла в море. – Она посмотрела на Тома. – Позже, когда на свет появился сначала ты, потом твой брат, мы лишь хотели оставить в прошлом это кошмарное происшествие. – Роуз остановилась, как будто у нее что-то сжалось внутри, когда она испуганно произнесла тихим голосом, – так и было, пока семь лет спустя мне неожиданно не позвонила Бет.

– Что ей было нужно? – спросила Клара.

– У нее была истерика, она сказала, что хочет пойти в полицию, что нам необходимо во всем признаться. Можете себе представить, какой шок я испытала, я понятия не имела, в чем причина ее расстройства. Я постаралась ее успокоить, но она была на взводе, и мне пришлось согласиться на встречу. Состояние Бет не улучшилось к тому моменту, как я приехала, она сказала, что Ханна – новое имя Ланы – превратилась в агрессивного ребенка, внушающего ей страх. По словам Бет, эта девочка устроила пожар в доме няньки, причинила боль их собственному сыну и теперь ее брак трещит по швам из-за всего происходящего. Она была убеждена, что Ханна психически нездорова, что от матери она унаследовала проблемы психического характера и теперь Бет несет заслуженное наказание за всю сказанную нами ложь. Бет была сама не своя и мои попытки урезонить ее ни к чему не привели, она лишь повторяла, что ее гложет чувство вины и поэтому она должна пойти в полицию и признаться в том, что они нелегально взяли себе ребенка. Она все время возвращалась к обстоятельствам смерти Нади и сожалела, что они выдали Ханну за свою дочь. Кроме того, Бет была уверена, что Ханна нуждается в профессиональной помощи, следовательно, врачам важно знать ее настоящую медицинскую историю. Чем больше я старалась ее отговорить, тем подавленнее она становилась. И я решила, что мне ничего другого не оставалось, как уйти. Я попросила ее никогда мне не звонить впредь.

Воцарилась тишина. Клара через всю комнату посмотрела на Оливера, который ссутулившись сидел в кресле и слушал жену, прикрыв ладонями лицо.

– Я думала, – продолжила Роуз, – вернее, надеялась, что на этом истории конец. Но я, конечно, ошиблась. Она подняла голову и встретилась взглядом с Кларой. – Потому что Ханна была там во время нашей беседы на кухне, пряталась в соседней комнате и ловила каждое сказанное нами слово. Она подслушала весь наш разговор с Бет. Ей было семь лет, когда ей открылась вся правда о том, кто ее родители и как умерла ее родная мать. Вся.

Клара прикрыла рот рукой.

– Боже, бедный ребенок.

Роуз несколько недоуменно посмотрела на нее, словно, как подумала Клара, страдания Ханны волновали ее меньше всего в этой истории.

– Я узнала о том, что Ханна нас подслушала, только много лет спустя, вновь увидевшись с Бет, – продолжила она, – но было слишком поздно. Между тем Ханна выросла, постепенно становясь все более одержимой, зацикленной на том, что она узнала. Ханна помешалась на нас с Оливером, на всех нас – ее «настоящей» семье, как она думала. Ей было известно, в каком госпитале работала Бет, и через него она меня выследила. Ханна начала пропускать школу, приезжала сюда на поезде и шла за Оливером до работы или стояла за воротами школы; мало-помалу в ней копилась злоба. – Роуз посмотрела на Тома. – Она считала, что у вас, дети, идеальная жизнь, которую она тоже заслужила.

– Вы не встретились? – гневно спросил Том. – Не поговорили с ней?