О чем на самом деле писал Шекспир

♦ Через несколько месяцев после смерти Рэтлендов Шакспер получает от их дворецкого деньги и навсегда покидает Лондон. Рэтленды — ЕДИНСТВЕННЫЕ современники, о которых точно известно, что в их доме Шаксперу платили деньги.

♦ Рэтленд был одним из образованнейших людей своего времени, владел теми языками, знание которых обнаруживается в шекспировских произведениях. Он полностью соответствует тем характеристикам Шекспира-автора, которые были сформулированы Т. Луни…

♦ Почти все книги, послужившие источниками для Шекспира при создании его произведений, были в библиотеке Бельвуара (многие из них там и сейчас). Там же находится рукопись варианта песни из „Двенадцатой ночи“, написанная, как установил П. Пороховщиков, рукой Рэтленда. Это ЕДИНСТВЕННАЯ достоверная рукопись шекспировского текста!

Здесь перечислена лишь часть фактов, о которых мы говорили на предыдущих страницах. Даже этот неполный, сжатый до нескольких десятков строк перечень весьма внушителен. НИ ОДИН шекспировский современник, ни один другой „претендент“ на „трон Великого Барда“ (включая Шакспера) не может похвастаться и малой частью такого собрания достоверных фактов о своей связи с Потрясающим Копьем, с его творчеством. И это несмотря на то, что все имеющее отношение к литературной деятельности Рэтленда, как показывают сохранившиеся документальные свидетельства, было окружено секретностью, а рукописи — после переписки — уничтожались; нахождение написанного рукой Рэтленда варианта песни из „Двенадцатой ночи“ — не просто чрезвычайно важное свидетельство, но и редкая удача. Ну и конечно, важнейшим литературным фактом является адекватно прочитанный наконец честеровский сборник…

Факты, лежащие в основании рэтлендианской гипотезы, никогда и никем не были научно опровергнуты ни у нас, ни на Западе; это вообще невозможно в силу их объективного, документального характера…

Поскольку многочисленные факты вновь и вновь свидетельствуют о том, что именно Роджер и Елизавета Рэтленд (хотя и не они одни) скрываются за маской-псевдонимом Уильяма Потрясающего Копьем, необходимо ответить на вопросы, которые обычно задают нестрат-фордианцам сторонники традиционных представлений о Шекспире:

— Зачем было нужно подлинному автору (авторам) так долго и тщательно скрываться за псевдонимом?

— Зачем, не довольствуясь псевдонимом, нужно было создавать еще и живую маску — подставную фигуру — Уильяма Шакспера из Стратфорда?

— Каким образом удавалось сохранить эту мистификацию в тайне?

В разное время на первый вопрос нестратфордианцы давали различные ответы. В отношении Фрэнсиса Бэкона (была и такая кандидатура — Авт.) полагали, что он просто опасался повредить своей карьере. Другие утверждали, что подлинный автор (например, Рэтленд) принадлежал к политической фронде и псевдоним был необходим ему для конспирации. Часто можно слышать мнение, что для человека, занимавшего высокое социальное положение, титулованного лорда было невозможно афишировать свои литературные занятия, особенно такие, как сочинение пьес для публичных театров. С этим мнением нельзя полностью согласиться. Конечно, особого почета знатному лорду подобные занятия не добавляли, но и постыдными тогда не считались (к тому же впервые псевдоним Потрясающий Копьем появился не под пьесами, а под изысканными поэмами)…

Вообще склонность к секретности, таинственности, к мистификациям составляла важную черту характера этого удивительного человека (Рэтленда — Авт.), заранее позаботившегося о том, чтобы окутать завесой странной тайны даже свои похороны…

В самом факте сохранения тайны псевдонима-маски нет ничего невероятного. Немало псевдонимов того времени остаются нераскрытыми, хотя, конечно, шекспировский случай — самый значительный. Круг посвященных в тайну Потрясающего Копьем был явно невелик — Пембруки, Саутгемптоны, Люси Бедфорд, некоторые поэты, в том числе кембриджские однокашники Рэтленда и Джонсон, Донн, Дрейтон. Слова Джонсона и многое другое позволяют сделать вывод, что секрет псевдонима был известен королеве Елизавете и после нее — королю Иакову. Последнему, с его предрасположенностью не только к литературе и театру, но и к мистицизму, вся эта атмосфера глубокой тайны особенно должна была импонировать. Неоднократное посещение замка Рэтлендов, приезд короля вместе с наследным принцем в Бельвуар сразу после смерти его хозяев и то, что король, так высоко ценивший — чуть ли не наравне с Библией — произведения Шекспира, в то же время не проявлял никакого интереса к личности стратфордца, — все это свидетельствует о королевской посвященности, которая значила немало» [167], с. 417–420, 424–428.

Итак, мы привели мнение И.М. Гилилова по поводу авторства произведений Шекспира.