О чем поет вереск (СИ)

Мидир медленно, с натугой повернулся. Сейчас, после битвы, не проигранной, но и не выигранной, тревога заполыхала в груди степным пожаром.

Думалось с трудом. Джаред жив — это уже хорошо. Джаред взволнован! Это очень плохо.

Мир замер на миг — и разбился вновь. Второй раз за этот невыносимо долгий день.

— Что случилось! — прихватил Мидир его за плечо. — Говори!

— Мой принц, ваш брат… — Мидиру больше не требовалось слов.

Король волков огляделся и еле сдержал дрожь.

Следы магической битвы, поверженные механесы, сбитые с ши и людей доспехи, разве что не хватало живых теней и воронья — как во сне. Во сне, больше похожем на кошмар.

— Он пал, мой король, — слова Джареда тупыми лезвиями вонзились в спину отвернувшегося Мидира. — Стойте-стойте, мой король! Не нужно вам, он… его…

Волчий король отмахнулся. Он знал, где искать брата. И не мог перестать надеяться, несмотря ни на что.

— Мой король! — Джаред спешил по пятам.

Неудивительно, несущественно.

— Не пускайте его! — скомандовал Джаред волкам подле штандарта.

Мидир увидел, как на лежащего ши в знакомых сапогах, набрасывают флаг. Не для тепла — скрывая избитое лицо и мертвое тело.

Король рванулся вперед, сшибая едва успевших оглянуться воинов, приземлился на колени, поспешно стянул ткань с лица лежащего.

Солнце скрылось, но Мидиру все видно было и в сумерках.

Брат.

Кожа отливала холодноватой синевой, кровавая струйка засыхала возле уголка рта, черные вихры на виске слиплись от крови, грудь в разбитой кольчуге… Не было ни следа тонкой нити, связывающей тело с душой.

Дотронуться страшно. Но хуже сделать уже невозможно.

Мидир, успокоив себя таким странным образом, подхватил Мэллина на руки. Небо потемнело, земля ощутимо дрогнула, ветер со свистом задул со всех сторон. Стоявшие вокруг волки со стоном упали, рухнули механесы: король потянул силу откуда мог, вплетая тот задел времени, что остался у него от клепсидры, вкладывая смертельную мощь мира теней… И, пока поднимался с колен, едва не ломая ноги, сдвигая мир назад во времени, туда, где в теле брата еще пылала его душа, наложил две картины — далекого сна и реальности этого дня.

Зажмурился от косых лучей солнца, вновь появившегося на горизонте, не давая ужасу случившегося поколебать создаваемое им настоящее.

Солнце вновь пропало, брат слабо пошевелился, и Мидир, боясь поверить, приоткрыл глаза.

Мэллин прошептал:

— Чело… вечка?

— Жива, — ответил Мидир, поднял голову и встретился с удивленным взглядом светло-серых глаз Джареда.

— Клянусь, мой король, он был мертв совсем, я не чуял даже тень души! Я бы не рискнул, мой король, поверьте!

— Я верю тебе. Но этот безрогий олень даже умереть общим порядком не может.

Мидир бы нес брата до замка, но день получился изрядно насыщенным даже по меркам волчьих королей. Отдавать Мэллина волкам, соорудившим носилки, не хватало духу. Покорился Мидир лишь просьбе Джареда «не гневить судьбу» и передал брата ему. Шатаясь, направился к замку, без давешнего ужаса оглядывая поле боя, вполуха слушая советника о том, что двигались они с Мэллином двумя фронтам и что сегодня во многих местах ши лицом к лицу сражались с галатами. О потерях с обеих сторон, о странных всплесках волшебства, о еще более странном отсутствии Эохайда, о геройстве Мэллина — неоправданном, по мнению Джареда, о том, что на брата насели именно маги, приняв его за волчьего короля… И что именно объявившийся Эохайд дал команду отхода.

Все это было теперь неважно. Даже не хотелось подгонять галатов, чтобы убирались быстрее. Сегодня два дорогих для Мидира ши были отвоеваны у смерти. Вернее, ши и земная женщина… Как лихо он причислил Этайн к своему роду! Но ведь нашлась именно в мире теней, куда нет доступа смертным, где он никогда не видел души матери.

Джаред бормотал уже нечто интересное:

— …видели? Определенно скакнуло внутри замка. Но у нас нет иных беременных, а на ши это не распространяется, — пожал плечами, как будто сомневаясь. Видимо, припомнил, что полукровка. Мидир похлопал юного и мнительного на свой лад советника по плечу. Джаред договорил бодрее. — Вот Этайн и осознала…

— Что? — они миновали ров, и спину вновь прошило молнией боли.

— Время пролетело в Нижнем, — племянник говорил осторожно, как если бы ступал по тонкому льду. — Месяцев шесть-семь, может быть, больше.

— Откуда могла прилететь стрела?

— Ниоткуда, — племянник умудрился пожать на ходу плечами, не побеспокоив Мэллина. — Нет ничего за стенами замка, что могло так лихо направить ее прямо вам в грудь.

— А вышло, что в грудь Этайн, — сквозь зубы выдавил Мидир.

— Если целили в ваше сердце, то попали весьма точно, — смотрел Джаред с тревогой, и все же неуместный каламбур раздражал. — Простите, мой король. Я мог бы понять откуда, не сожги вы стрелу! Если только…

— Если только кто-то не пометил меня? Причем так хитро, что я этого не понял. Теперь нужно…

Сил и так едва хватало, а если специально прервать приток магии в тело и избавиться от скопившегося запаса, жить станет очень неприятно и трудно.