О чем поет вереск (СИ)

Мидир оборвал разговор. Да что о себе возомнили друиды?.. Вряд ли девушке из знатной семьи прочили подобную судьбу. Вряд ли, дожив до пятнадцати лет, Этайн — невероятно притягательная Этайн — не знала мужчины. При всей свободе галаток это казалось невозможным.

Мидир спросил негромко:

— Но разве Избранная не должна быть невинна?

— Меня готовили для выгодного брака, — всхлипнула Этайн. — Я редко переступала порог дома. А уж отец и бабушка находили, чем занять каждый мой вздох. Гости шутили, что не знают, кто работает больше — рабыни или дочь князя Грюнланда! Я должна была в совершенстве знать все, что нужно королеве, все, что должно уметь. В детстве решила сбежать в армию, казалось, там легче будет. Поймали. Но вот только… когда друиды нагадали, что, выйдя замуж, я нарушу равновесие миров, дорога у меня осталась одна. Бабушка словно обрадовалась, а я… Я не хотела идти этой дорогой!

— Я обещаю, никто больше не обидит вас, — вырвалось у Мидира.

— Эохайд сказал то же самое, — сквозь слезы улыбнулась Этайн.

— Так вы ушли к нему?

— Он меня не видел ни разу, не замечал, хотя часто приезжал к отцу. И почти всегда кто-то согревал его ночью. Я решила: пусть раз, но с тем, кого люблю.

Она вытерла слезы, улыбнулась, словно извиняясь за себя.

Открытость и честность Этайн поражали. Обычно очаровывал Мидир, когда — словами, когда — взглядом или улыбкой, в которой женщины тонули, забывая обо всем. Но он все больше чувствовал себя мухой, попавшей в мед. Вересковый мед, подсказало сознание.

— А потом? — подтолкнул он женщину. Теперь ему лучше знать все заранее. И кто из них добыча, еще поглядим.

— А потом, утром раздались крики: «Где Этайн?», и мы просто сбежали. Произнесли вересковую клятву на площади Манчинга — и на год я стала королевой галатов. Эохайда не смутило то, что наш брак что-то нарушит в небесной сфере.

— Меня бы это тоже не остановило, — усмехнулся Мидир. — Впрочем, его влекла не только ваша красота.

— Да, я знаю, знаю! Ему было выгодно стать моим мужем. И он вовсе не любил меня, но защищал и берег. Это ничего не меняет. Я его люблю и буду любить всегда.

За что Эохайду досталась Этайн? Что она в нем разглядела? За что ему эта переменчивая, как вольный ветер, притягательная до зубовного скрежета женщина?

— Вы много рассказали мне о себе, моя королева, — решил Мидир уйти от обсуждения ее мужа. — Желаете ли что-то узнать обо мне?

Этайн помолчала, потом произнесла с болью:

— Зачем вам дети? Зачем вы крадете земных детей? Неужели для жертвоприношений?

— Очередная нелепая выдумка! — возмутился Мидир. — Даю слово, ни один мой подданный не украл земного ребенка!

— И правда, — она посмотрела прямо в глаза. — Вы не обманываете, — улыбнулась, перестала волноваться и спросила с наивным любопытством: — А ваши дети, они рождаются волчатами или детьми?

— О, вас интересуют наши брачные обычаи?

— Я не то… Ах, Мидир! — всплеснула Этайн руками.

— Детьми, как у людей. Обращаться мы начинаем лет с пяти.

Порыв ветра зашумел кронами, плеснул волной, зашелестел травой, и Этайн оглянулась с испугом. Мидир еле сдержав свой порыв обнять её и защитить. Произнес в надежде, что для Этайн это прозвучит не слишком откровенно:

— Я не должен был оставлять вас. Я больше не покину вас.

— Мне показалось, вы были очень далеко. Как вы смогли вернуться так быстро? Как он нашел меня?!

— Почуял.

— Волки чуют лучше людей?

Мидир кивнул, зная, что отсутствие ответа лишь распалит любопытство.

— Во сколько? В десять раз? В сто? Опять — нет?! Скажите уже! — взмолилась Этайн на его молчание.

— В тысячу раз.

— Да?! И как же я пахну? — она поднесла запястье к носу, задумчиво понюхала.

— Вам лучше не знать, — прищурился Мидир, и женщина торопливо спрятала руку за спину.

— Джаред…

— Мидир?

— Мне нравится говорить с ней. Я рад, что успокоил ее.

— Этайн — стихийный маг, недаром друиды за нее уцепились. Видимо, она пошла на столь рискованный шаг, как гейс, увидев Посвящение. Или что делают с младенцами после. Не нравится мне все это! Не вышло сразу заполучить Этайн, придумают что похуже, используя ее же силу и ее ошибку. Что там про расшатывание мира? Мощь мага под землей вырастает многократно. А если Этайн очнется и вспомнит, что была лишь забавой? Мой король, вы сами попадете в ловушку! Вы уже в ловушке. Вспомните, когда вы просто разговаривали с женщиной? Когда вы просто так разговаривали хоть с кем-то?

Волчий король молчал. Джаред, не дождавшись ответа, продолжил, и его тревога ощущалась даже на расстоянии:

— Мидир, послушай меня хоть раз! Не хочешь думать о мире, не хочешь думать о себе, подумай о ней! Она для тебя уже не безликая верхняя! Тебе хорошо с ней, ты вел себя как надежный друг, она доверяет тебе — не ломай то, что построил. Еще не поздно все…

— Когда это у меня женщина была просто другом, советник? — не выдержал Мидир.

— Простите, мой король, — отозвалось с привычным льдом. — Простите. Ваш советник забылся. Я помню свое место и свой долг. Я прослежу за нашим принцем, который слов не понимает, а развлечений жаждет… Не думал, что это в крови у всех сыновей старого короля Джаретта.