О чем поет вереск (СИ)

Множество душ виднелось подле елового леса, где каждое дерево, каждый куст полыхали призрачным светом, возвращая в прошлое, напоминая: мы все суть одно, мы все — живые. Мидир с трудом отвел магический взор. В Черном замке, сложенном из багровых линий, горел серебристо-голубой огонек Джареда, приметный, ярко-алый — Алана. Танцующие пары в зале королей маячили движущимися огоньками, но вот желтой вредной капельки Мэллина и впрямь не было видно нигде.

Мидир, сделав круг, поднялся выше, чтобы разглядеть не только дом Волка, но и соседние земли. Напоследок кинул взгляд вниз, где светилась розовым нежная, открытая душа Этайн. И тут же охнул, припомнив фоморские бичи Балора и Глубинный Ужас неблагих, потому что…

…разглядел рядом волка. Мэллина! Брат подкрался в образе зверя, чтобы он, Мидир, не увидел света его души!

Времени не было даже на злость. По ярко-синему куполу пробегали оранжевые сполохи. Мэллин, пользуясь родством крови, умело проник сквозь его защиту и выставил свою. Он все время был рядом и только того и ждал!

Что задумал брат, неведомо и старым богам.

Волчий король не стал пробивать ход или искать пролом. Перевернулся и устремился вниз — куда быстрее, чем можно просто упасть.

Одна секунда, другая…

Женщина отступала, втаптывая в траву сверкающие камни, черный волк с длинной шерстью и желтыми глазами — приближался. Зарычал и вернулся в облик ши, когда Этайн прижалась спиной к дереву.

Мидир приблизил звуки с летящей навстречу земли.

— Ты попала к волкам, маленькая глупая человечка. И Мидира нет, чтобы защитить тебя. Что скажешь?

Глаза Этайн почернели, волосы зашевелились без ветра, рука поднялась вперед, уперлась пальцем в грудь Мэллина:

— Скажу: ты примешь смерть из-за женщины!

Мидир наконец рухнул на купол защиты, разлетевшийся на множество осколков. Они запылали ярко-синим огнем, рассыпались искрами и погасли.

— Мидир, мне страшно! — закричал Мэллин.

— Не надо было пугать ее! — рявкнул Мидир.

Отшвырнул брата не рукой — волчьей лапой. Когти разорвали рубашку и вспороли мышцы. Треснули кости.

Схватить бы зубами, потрясти, сломать так, чтобы больше никогда… Мидир, услышав шорох, обернулся к осевшей на землю, бледной как смерть Этайн — и багровая ярость схлынула.

— Это просто глупый волк, — выговорил медленно.

— Не подходите! Не надо! Не подходите ко мне! Вы не понимаете! — выставила женщина открытые ладони.

— Тшш, все хорошо, все хорошо, — Мидир шагнул к ней, подхватил, прижал к себе. Обернулся к Мэллину: — Спрячься так глубоко, чтобы я тебя не видел!

— Ты мне руку сломал!

— Жаль, что не шею. Во-о-он!

Этайн не вырывалась. Дрожала и всхлипывала в его плечо.

— Мой король, что у вас творится? Все живы?

— Джаред, не мешай. Мэллин решил пошалить. Опять.

— Ох-хо-хо. Был чудовищный выброс магии. И это не ваш брат. Очень похоже, что…

— Все потом, Джаред. Потом!

— Дорогая, что с вами? — спросил Мидир как можно мягче.

— Это происходит, когда страшно или больно, — бормотала она. — Я пыталась, пыталась бороться! Училась у друидов, но все… Все стало только хуже! Я не хочу нести зло! А оно вырывается само, и я… Я тогда…

Она, придя в себя, сразу попыталась отстраниться. Мидир, придерживая ее за талию, осторожно посадил на траву.

— Я не хотела, друиды… настаивали на посвящении… Я не знала, не знала! Ни мужа, ни ребенка, ничего. Одно орудие! Женщины рожают, но не детей! Детей у них быть не может! Я не хочу!..

Слова перешли в рыдания, и Мидир вновь прижал Этайн к себе. Гладил по шелку волос, по вздрагивающим плечам, все еще укрытым его плащом.

Испугана, очень испугана! Он лишь добавил ей страху: одна, в чужом мире. И не сказал, ни на столько исчезает, ни что ей делать, пока его нет. А если бы Этайн отошла на несколько шагов и наткнулась на защитный купол?

Впрочем, был вопрос важнее.

— Джаред, как проходит инициация у друидов?

— Вам, видимо, интересны девушки-адепты?

— Советник!

— Да-да. Как много всего стало вас интересовать из мира верхних!.. Я ведь уже говорил — вы не хотели слушать. Говорил, когда предостерегал от связей с высшими, Несущими-свет. То ли несут свет, то ли уже не существуют. Людского начала в них остается тем меньше, чем выше они поднимаются как друиды. Многое поменялось с тех пор, как был подписан договор между двумя мирами. Они уже не ши и не люди. А все, кого я посылал в их капища, погибли.

— Джаред, какого фомора! Я не просил тебя!

— Вы король Светлых земель, вам не следовало знать об этом. Ваше знание черным флагом оповестило бы наших хранителей равновесия, что это разведка короля. А пока это всего лишь потуги обиженного ими полукровки Джареда. Друиды опасны, мой король!

— Тебя послушать, так мне вовсе нельзя выходить из Черного замка. Что ты знаешь о новообращенных?

— Извольте. Друиды подбирают их заранее, всячески холят и берегут, но и запугивают страшными карами особо талантливых. Лет в пятнадцать лишают девственности на алтаре: сначала жрец, затем помощники. Но рождаются не дети, инициация останавливает женскую суть, а заклинания особой силы…

— Хватит, Джаред!