О чем поет вереск (СИ)

— Советник, ты назначен на свою должность за ум. А городишь порой сущие глупости!

— Пойдемте, мой король. Нам пора встречать гостей.

Этайн уже подошла к Мидиру. Не прижалась, встала у гладкого зеркала стены, в котором отразилась еще одна Этайн, прекрасная и печальная.

— Если ты улыбнешься мне, я расскажу тебе самый большой секрет Джареда, — тихо сказал Мидир. — Ну, а если будешь продолжать грустить, тебе придется забыть об этом.

— А ты можешь? — шагнула к нему Этайн. — Я просто… Ты не выдашь его?

— О самой большой и страшной тайне не знает никто во всем Благом дворе, — усмехнулся Мидир. — Даже принцесса Лианна, пусть она непосредственно вовлечена. Теперь тебе интересно?

— Мне интересно все, что ты рассказываешь, мое сердце! О скрытном Джареде и его секретах — вдвойне!

Мидир хмыкнул. Вот не надо было Джареду соваться в спальню без спроса! Тем более читать нравоучения своему дяде!

Он взял Этайн под руку и повел к главным воротам.

— Джаред, попав в Нижний в одиннадцать лет, повзрослел быстро. Я очень надеялся, что он найдет себе кого-то по душе или хотя бы по взаимной приязни. Мы не столь щедры на любовь, чтобы только ей доверять наши браки. Он был забавным волчонком, — не удержался Мидир от улыбки, — но все же очень и очень серьезным. Юбки он обрывал тоже очень серьезно, а когда однажды увидел Лианну… Это именно то, одно-единственное чувство, что овладевает ши однажды и почти навсегда.

— А она, а что она? — увлеченно промолвила Этайн.

— К сожалению, она смотрела в другую сторону. Чтобы солнечному ребенку не было скучно, королева-мать взяла под свое крыло двух принцев: небесного и лесного. Эта троица выросла вместе, и… так случилось, что Лианна и Джилрой полюбили друг друга.

— Мне очень жаль советника, но Лианна? Она…

— Пожениться они не могут. Они — прямые наследники своих домов.

Мидир договаривать не стал, все было слишком сложно, но Этайн, кажется, поняла главное.

— Как грустно. И где теперь Лианна?

— Она попросила отсрочку у матери. И пропала.

— Ох, — не на шутку встревожилась Этайн.

— Вместе с ней пропали Джилрой и Фордгалл, те самые принцы, небесный и лесной. Все трое живы, вот только где они? Скрыть сознание и бродить по лесам ши могут вечность…

— Как же мне жаль Джареда, — загрустила Этайн. Мидир тихо, но значимо зарычал, и она улыбнулась…

По короткому жесту Алана с широкой площади торопливо увели гуляющих, с двух сторон выросли стражи в блестящих доспехах, заплескались на высоких древках черные стяги Первого королевства и за ними восьмицветные — всего Благого двора.

Трубный звук разорвал тревожную тишь в преддверии прибытия высокого гостя.

Позади выросли Алан и Джаред, непривычно серьезный Мэллин встал по правую руку от короля. А по левую…

Мидир только набрал воздух, чтобы убедить ее уйти, как Этайн на диво робко спросила: «Можно, я останусь?», и Мидир не смог отказать.

— Кто же наш гость? — шепотом спросила Этайн.

— Ллвид, вождь волков Севера.

Этайн нужно было показать этому ши. Прямой опасности не было. Особенно в его замке, в его мире!

Но когда со скрипом распахнулись кованые ворота, у Мидира екнуло сердце. Волк с волосами белее снега вошел в его замок.

========== Глава 21. Дары для Вереска ==========

Белый волк, старейшина Севера, тот, кого нельзя не впустить и кого сам Мидир никогда бы не попросил о помощи, явился без приглашения.

Ллвид подходит медленно.

Шаг, еще один. Стрелы солнца жгут глаза, хлопанье флагов отдается в ушах грохотом боевых барабанов. Мидир не может оторвать взгляд: вот белый волк ставит ногу, вот с хрустом крошится камень под каблуком окованного сапога из мягкой темно-пепельной замши… То ли Ллвид идет неторопливо, то ли время застывает. Высокомерным, свинцовым взглядом, резкими, крупными чертами лица, белоснежными волосами и светлыми глазами Ллвид походит на отца, Крифанга, убитого Мэрвином. Гибель белых волков рикошетом расколола королевскую семью — видеть Ллвида каждый раз так болезненно, словно вновь и вновь бередить старую незаживающую рану.

Мэллин вздохнул у плеча, не давая Мидиру упасть в кошмар воспоминаний.

— Приветствую вас, мой король, — медленно произнес Ллвид. — Свобода в служении…

Поклон гостя таков, что впору оскорбиться. Взгляд остер, как клинок степняка, что рассекает пылинку в луче света. Рука прижата к груди ладонью — знак почтения, но не воинского союза. Даже серая одежда северного клана, пусть и украшенная черным сюрко с эмблемой Дома Волка, казалась вызовом.

Мидир еле заметно кивнул, не собираясь выдавать своих чувств ни словом, ни вздохом. Продолжил держать паузу, не договаривая приветствие. Слишком хороша школа у королевских волчат, чтобы выдавать при Благом Дворе свои переживания. А вот свита за спиной Ллвида насторожилась. Тонкие пальцы белого волка дрогнули на рукояти кинжала, отделанного прозрачными камнями, немного уступающего по длине одноручному мечу, бесцветные глаза впились в переносицу волчьего короля, лицо дрогнуло, губы плотно сомкнулись.

Сам король не мог позволить себе даже улыбки: слишком велика вероятность, что покажутся волчьи клыки или запылают желтым огнем глаза.