О чем поет вереск (СИ)

Мысли прыгали подобно крошечным волчатам. Мир теней, брат, хрусталь, дымный ши… Все это было передумано за ночь много раз. Было что-то еще, что-то, отложенное на потом. Беседа Хранителя и Этайн! Явная ложь не могла остаться безнаказанной, что-то наверняка изменилось в мире, поэтому Мидир решил в первую очередь отыскать Хранителя. Серый огонек его души горел в одном из переходов непривычно слабо, но не это едва не порвало нить магии наблюдения. Мидир, моргнув, присмотрелся получше, не веря своим глазам: старый маг угрожал ножом! Да кому! Начальнику замковой стражи!

Алан явно не в первый раз переводил взгляд от ножа к лицу собеседника, попятился на шаг, пока не наткнулся спиной на черный камень, а рукой — на голову каменного волка.

— Простите, уважаемый хранитель, произошло недоразумение, — тихий волк говорил ясно и различимо, не отводя взгляда от ножа. — Вы снизошли до разговора со мной впервые, и мы сразу очутились на глубине угроз.

— Не заговаривай мне зубы! Я спрошу тебя еще раз! Последний! Как ты переманил волка?!

Алан приподнимал брови все выше, глядел все изумленнее. Открыл и закрыл рот, видимо, проглотив что-то вроде «откуда вы такой выпали и что за чушь несете?»

— Иначе я лишу тебя всей твоей крови! — еще более истерично продолжил старый маг, потрясая ножом над головой Алана. — Безродная шавка!

Пожалуй, столь эмоционального тона от Хранителя Мидир не слышал ни разу за три тысячи лет.

— Вы угрожаете мне ножом? — Алан вычленил из всего обрушенного на него потока один понятный предмет. — Погодите, уважаемый Хранитель, вы угрожаете ножом мне? Быть может, вы не обращали внимания в силу вашей занятости, но я начальник замковой стражи.

Алан для пущей убедительности приложил свободную руку к своей груди, будто представляясь впервые. Произнося слова тихо, внятно и раздельно, вдобавок очень и очень мягко.

— Я. Начальник. Замковой. Стражи.

— Я предупредил тебя! — завизжал старый маг. — Отдай мне поводок! Иначе я выпущу тебе всю кровь, и никакой замок тебя не спасет!

Волчья голова сбоку от Алана оскалилась, и тот неосознанным успокаивающим жестом потрепал ее по макушке.

Происходящее было странно. Хранитель пытался вытребовать у Алана поводок замка? Но ведь Хранитель и есть его дрессировщик. Или хозяин — Мидир никогда не вникал в тонкости, знал лишь, что есть, кому присмотреть за излишне живыми проявлениями характера дома Волка.

— Мне кажется, я должен повторить еще раз, — Алан вздохнул, не думая применять силу к старику и словно обращаясь к лезвию, направленному ему в глаза, — мы неправильно друг друга поняли. Никаких поводков у меня нет, о чем вы говорите, мне невдомек, зачем вам моя кровь, я тоже не могу осмыслить. Я прошу вас, объяснитесь. Мы, простые волки, иногда нуждаемся в простых объяснениях.

И, чтобы отвлечься, может, успокаивая уже не каменного волка, а себя, принялся перебирать каменные прядки за ухом звериной морды. Та вывалила язык, посмотрела снизу вверх на Хранителя, словно пытаясь уловить, что происходит и надо ли вмешаться.

Мидир поймал себя на первой мысли, что ощущение замка стало необыкновенно ясным, как будто зверя выпустили из клетки; и на второй — его Алан умеет не только быть тихим, но и договариваться.

Хранитель замер на мгновение, задохнувшись, а потом продолжил яростно:

— Ты издеваешься?! Ты смеешь издеваться надо мной! Не понимаешь, да?! А вот это? Как ты объяснишь вот это?!

И длинный палец Хранителя с ясно выделяющимися суставами указал на голову зверя. Тот зарычал, Алан руку не снял. Ответил очень медленно, вряд ли успев передохнуть нынешней ночью.

— Как я объясню что? Что уложил руку на голову волка? Это не преступление, как бы плохо вы ни относились к данному факту, сообщаю вам как лицо, ответственное за порядок в замке. Ничего преступного нет в поглаживании каменной головы, торчащей из стены долгие годы и никому особо не нужной!

— Ах-ха! Так ты все-таки меня понимаешь, выскочка!

Волчий король насторожился: в глазах Хранителя блестела смерть!

Мидир поспешил прикрыть Алана от любой, самой изощренной атаки, но щит остался невостребованным: по краю ауры Хранителя магия шипела и плевалась, будто разогретая в чанах смола, а до Алана не долетали даже брызги.

— Верни! Верни мне поводок! Мне он нужен! Только так я могу быть Хранителем! — и старый маг все-таки попытался опустить руку.

Тут Мидир был спокоен. Начальник замковой стражи сражаться он умел лучше многих.

Алан легко перехватил руку Хранителя одной своей, другую не убирая с головы каменного волка. Посмотрел на лезвие опять, не обращая внимания на подергивающегося в бешенстве старого мага.

— Уважаемый Хранитель, мне кажется, нам не хватает остроты. Восприятия, как мне кажется. Ваш нож нельзя упрекнуть в тупости, а вот один из нас, определенно, что-то упускает.

Волк из-под руки Алана взрыкнул одобрительно. Хранитель попытался испепелить начальника стражи яростным взглядом, а когда не вышло, выпустил нож, видно, в надежде, что отточенное лезвие упадет и пробьет Алану шею.

Алан, не желая выпускать ни мага, ни волка, отшатнулся, и нож, звеня, прокатился по полу.