О чем весь город говорит

Школу Лютер закончил еле-еле – тройки по всем предметам, кроме труда, по которому у него всегда были одни пятерки. По какой-то редкой генетической причуде он оказался гением во всем, что касалось автомобилей. Лютер был без ума от них и мог починить любой мотор. В комнатах его сверстников висели картинки с девицами, а стены его спальни украшали фотографии легковушек, грузовиков и цистерн. С двенадцати лет после уроков он подрабатывал на заправке, а к семнадцати годам стал автомехаником.

Лютер был счастлив, что Элнер им ужасно гордится. В его жизни она была единственным человеком, позаботившимся о нем. Кто бы мог подумать, что тщедушный парнишка с нравом одичавшего кота превратится в бугая весом под двести тридцать фунтов? Элнер не ставила это себе в заслугу:

– Просто надо было проявить к нему капельку внимания.

Оба-на!

Воскресный вечер был неописуемо хорош. Когда Норма проснулась, на подушке лежала записка от Мэкки: «С добрым утром, моя очаровательная распутница. Позже звякну. Удачного дня!»

Норма улыбнулась. Удивительно, что после стольких лет супружества Мэкки так заводится в постели. Она-то думала, что с годами плотская жизнь угасает.

В кухне Норма сварила себе кофе. Когда зазвонил телефон, она сняла трубку и на низах, с придыханием, проговорила:

– Ну здравствуй, мой ненасытный жеребец!

Возникла небольшая пауза, после которой мужской голос сказал:

– Доброе утро, миссис Уоррен. Это Эммет из автомастерской, я насчет сметы.

Норма попыталась скрыть обуявший ее ужас.

– Да-да, слушаю, – сказала она как можно будничнее.

– Шеф говорит, на круг выйдет семь двадцать пять – это за капот и крыло.

– Хорошо, спасибо. – Норма дала отбой.

В мастерской Эммет положил трубку и подумал: господи, куда катится мир? Миссис Уоррен неплохо сохранилась, но ведь ей уже, поди, за пятьдесят. Видимо, охоча до молодых парней.

Сама не своя, Норма тотчас набрала номер Мэкки:

– Боже мой, я жутко опозорилась! Почему ты не позвонил?

– Да вот как раз собирался. А в чем дело?

Узнав, что произошло, Мэкки засмеялся:

– Ты определенно его порадовала.

– Я чуть со стыда не сгорела!

– Ладно, милая, не переживай. С кем не бывает?

– Со мной не бывает! Сейчас же позвони ему и скажи, что я не его имела в виду.

– Тебе так важно, что он подумал?

– А если он расскажет жене и пойдет молва, что я к нему приставала?

– Ох, Норма…

– Нет, ты не понимаешь, Мэкки! С такой репутацией я не смогу жить в нашем городе. Немедленно позвони!

– А сама чего не позвонишь?

– Я не могу. Ну пожалуйста, Мэкки. Прошу тебя! Как всегда, Норма истерила из-за ерунды. Но Мэкки обещал позвонить.

В мастерской по внутренней связи сказали:

– Эммет, тебя к телефону… третья линия… Механик отер руки и взял трубку:

– Алло?

– Эммет, говорит Мэкки Уоррен.

– Слушаю, сэр.

– У тебя шуры-муры с моей женой?

– Нет, что вы, богом клянусь!

– Да шучу я.

– У-уф…

– Видишь ли… она думала, это я звоню, понимаешь?

– А, ну да, сэр.

– Вот и ладно. Она маленько сконфузилась, и я решил все прояснить. Порядок, старина?

– Никаких проблем…

– Чудесно. Да, и со сметой все замечательно.

– Да, сэр.

Эммет повесил трубку, но сердце его колотилось. Он знал, что Мэкки служил в «зеленых беретах», и здорово перетрусил.

Через две минуты Норма снова была на линии:

– Ты позвонил?

– Да, пустячное дело. Он просто посмеялся. Живи спокойно, ладно?

– Ладно, только машину ты сам заберешь. Я не могу с ним встречаться.

– Я уже понял.

– Это ты во всем виноват. Нечего быть таким обворожительным.

– Я стараюсь, да не выходит. Кстати, Эммет сказал, мне повезло, что жена моя такая страстная секс-бомба.

– Не ври! Он правда так сказал?

– Нет, но наверняка подумал.

– Ох, Мэкки!

– Все, убегаю. Пока.

Норма положила трубку и покачала головой. Иногда Мэкки бывает таким дураком…

Парад

За три дня до парада весь город провожал школьный оркестр, который на большом желтом автобусе отбывал в Нью-Йорк. С группой ехали несколько матерей музыкантов, а также Тотт Вутен, дабы перед выступлением причесать мажореток.

– Нас увидит вся страна, – делилась она с Кэти Колверт, – и я залью девчонок крепчайшим лаком. Даже под ураганным ветром все они будут на загляденье.

Лютер Григз ехал грузчиком инструментов и багажа.

Через два дня автобус, набитый возбужденно галдящими ребятами, прибыл в Ньюарк, Нью-Джерси. В холле мотеля музыкантов встретил плакат-растяжка, заказанный жителями Элмвуд-Спрингс: УДАЧИ НА ЗАВТРА! МЫ ВАМИ БЕЗМЕРНО ГОРДИМСЯ!

Однако ранним утром, всего за несколько часов до соприкосновения школьного оркестра с великим событием, кое-что случилось.

Около четырех утра Лютер Григз вышел на парковку, но своего автобуса не нашел. Его угнали, вместе со всеми инструментами и костюмами.

Потрясенные ребята бродили вокруг мотеля. Девочки плакали. Случившееся не укладывалось в голове. Город столько сил положил на сбор денег, родители, бабушки и дедушки предвкушали, как увидят своих чад по телику. В некоторых семьях ради этого даже купили новые телевизоры. А ребят на параде не будет. Полицейские составили протокол, но помочь ничем не могли.