О чем весь город говорит

Утром экономка пришла на работу и под лестницей увидела Ханну Мари. Следователь сказал, что смерть наступила мгновенно. Весть о несчастье облетела город, и все опечалились. А потом разъярились, узнав, что в тот день Майкл Винсент был в Нью-Йорке по своим частым так называемым делам.

– Вообрази, Мэкки, – сказала Норма, – всю ночь глухая бедняжка одна в огромном доме, а он где-то там веселится, хотя живет за ее счет. Не понимаю, как таких земля носит.

Неужели ты меня слышишь?

Учитывая возраст и здоровье Ирен Гуднайт, все полагали, что она станет следующим новоселом «Тихих лугов». И удивились, когда к ним прибыла Ханна Мари Свенсен.

И вот тогда-то Люсиль Бимер столкнулась с неслыханной проблемой: как общаться с глухонемой?

Она все же заговорила с Ханной Мари, но ответа, конечно, не получила.

– Боже мой, какой ужас, – сказала Люсиль. – Я не смогу ей объяснить, где она очутилась.

– Даже не знаю, чем тебе помочь, – расстроилась Вербена. – Говори мы хоть до второго пришествия, она ничего не услышит. Худо дело, худо. А так хотелось бы расспросить ее, что она думает о своем никчемном муженьке-кобеле. Ведь все эти годы он ей изменял с каждой смазливой девкой.

И тут вдруг женский голос произнес:

– Кажется, я слышу.

– Это вы сказали, Ханна Мари? – удивилась Люсиль.

– Да, наверное. Я свой голос слышу?

Изумленная Люсиль воскликнула:

– Свой, свой, чей же еще?

– Я говорю словами?

– Ну да.

– И верно их произношу?

– Идеально.

– Не слишком ли громко я говорю? Самой не определить.

– Ничуть, у вас приятный голос, – заверила Люсиль. – Ну и чудеса… Вот уж родители-то ваши обрадуются. Беатрис! Андер! Поздоровайтесь с дочкой!

Первой откликнулась Беатрис:

– Милая, это я, твоя мама. Неужели ты меня слышишь?

– Да, мамочка, слышу!

– А это я, родная, твой папа.

– Папа! Невероятно!

Вербена Уилер не стерпела и что есть мочи гаркнула:

– Боже мой! Здесь Ханна Мари! Она слышит и говорит!

Неописуемая минута. Беатрис и Андер впервые говорили с дочерью, и та впервые их слышала.

Элнер немного выждала и присоединилась к беседе:

– Здравствуй, дорогуша. Это я, твоя большая старая тетя Элнер.

– Ой, как я рада услышать твой голос! – сказала Ханна Мари. – Спасибо огромное, что всегда была так добра ко мне.

– Не за что, милая. К тебе-то как же не быть доброй?

– Ханна Мари, я – твоя двоюродная бабушка Катрина Нордстрём. Знаешь, я тебя очень хорошо понимаю. К концу жизни я совершенно ослепла, а здесь опять прозрела.

И тут уж всем захотелось поговорить с Ханной Мари, дабы соучаствовать в чуде.

Весь день Ханна Мари беседовала с родными и друзьями. К шести вечера старик Хендерсен проворчал:

– Господи, ну и балаболка! Замолчит она когда-нибудь или нет?

Сестры Гуднайт выступили с особым приветствием: на закате они исполнили песню «Над радугой», разложив ее на три голоса.

– Ой, спасибо вам большое, – сказала Ханна Мари. – Так вот, значит, какая она, музыка. Мне всегда хотелось узнать, что она такое. Оказывается, это красота и утешение. Вы поете просто чудесно.

Бёрди Свенсен, ее двоюродная бабушка, тотчас окликнула Элнер:

– Я тебя умоляю, не вздумай запеть. Пусть бедняжка хоть немного побудет в иллюзии.

– Я постараюсь сдержаться, – усмехнулась Элнер. – Дам ей пару дней обвыкнуться.

Перед сном Руби шепнула соседке:

– Зря ты, Вербена, сказала, что муж изменяет Ханне Мари.

– Кто ж знал, что теперь она слышит? Может, все-таки не расслышала?

На другой день, когда все немного успокоилось, Люсиль Бимер спросила, что именно случилось с Ханной Мари.

– Я очнулась и вдруг стала слышать звуки. Сначала я даже не поняла, в чем дело.

– Нет, я о том, что привело вас на «Тихие луга».

– Ах, это. Честно говоря, я не знаю. Видимо, что-то произошло, иначе я бы здесь не оказалась.

– Конечно.

– Да уж. Я сама гадаю, что случилось. В тот день Майкл уехал, и последнее, что я помню, – я встала с кровати и пошла в кухню… А потом – ничего…

– Ну хорошо, не волнуйтесь. Мы все узнаем. Какой-нибудь новенький нам обо всем расскажет. А сейчас все вам ужасно рады.

– И я рада, мисс Бимер. К сожалению, последнее время жизнь моя была не особо радостной.

– Ты слышала, Руби? – прошептала Вербена. – Она сказала: муж уехал. Может быть, ей известно больше, чем мы думаем.

Дело закрыто

Будь у Лестера Шингла усы, он бы их подкрутил. Ирен Гуднайт, последняя из подозреваемых в его убийстве, только что прибыла на «Тихие луга», и наконец-то Лестер мог устроить судный день. Наутро громовым голосом он возвестил:

– Говорит Лестер Шингл! Я знаю, что убийца – кто-то из вас четверых. Думали, все шито-крыто? Ну уж нет!

Что правда, то правда: в разное время эти женщины грозились его прикончить.

Все они прекрасно знали, что Лестер – злостный соглядатай. Ада и Бесс Гуднайт обещали его пристрелить, если поймают возле своего дома. Ирен сулила освежевать живьем. Самая страшная угроза исходила от Тотт Вутен и заключала в себе применение ножниц.

Первой опомнилась Ада:

– Чего ты буровишь-то?

– Вы отлично поняли, о чем я. Я говорю про мое убийство.

– Чего?