О чем весь город говорит

– В апреле 1952-го на парковке боулинг-клуба кто-то из вас хладнокровно меня убил, швырнув шар мне в голову. И я собираюсь выяснить, кто именно это сделал.

Тотт ушам своим не поверила:

– Ты спятил, что ли? Никто не кидался в тебя шаром, дубина! Ты поскользнулся и шандарахнулся башкой о машину Милдред Оглби. Надо ж такое выдумать! Эй, Билли!

– Ау?

– Это я, Тотт Вутен.

– Привет, левша, как делишки?

– Чудненько… Слушай, тут к тебе вопрос. Ты помнишь, как Лестер звезданулся башкой о машину? Потом ты еще «скорую» вызвал.

– Да, а что?

– Этот кретин считает, что ему разнесли кумпол шаром.

– Что? Полный бред. Я же помню: он разбил фару и погнул крыло.

В разговор вступила миссис Оглби, хозяйка «бьюика» 1946 года выпуска:

– Все верно, Лестер. Кстати, ремонт мне стоил кучу денег.

– Видал? – спросила Тотт. – Так что я не вру.

Лестер долго молчал.

– Вот зараза, – наконец сказал он. – Все эти годы я думал, что меня убили… И теперь даже как-то огорчительно.

– Ну если это тебя утешит, знай: попадись ты мне тем вечером, я бы тебя грохнула, – вмешалась Ирен Гуднайт.

– Что ж, спасибо, ведь я был неподалеку. Нет, все-таки очень досадно. Я-то себя считал жертвой преступления, а тут просто несчастный случай.

– Говорят, случайностей не бывает, Лестер, – сказала Бесс.

– Так или иначе все получают по заслугам, – добавила Вербена.

– Да, наверное… Но коль я не жертва, я, выходит, ноль без палочки… Обидно.

Как выяснилось, беднягу Лестера никто не убивал. Но это вовсе не означало, что в городе не произошло убийство…

Рыжеволосая

Вербена Уилер уже довольно давно пополнила покойницкие ряды, но всегда была при деле. Вот и нынче она разглядывала женщину, склонившуюся над могилой Ханны Мари Свенсен.

– Эй, Руби, – шепнула Вербена. – Ты не знаешь эту рыжую?

Руби оглядела женщину в плаще и тоже шепотом ответила:

– Без понятия. Она не здешняя… По крайней мере, я ее не знаю. Может, какая-нибудь одноклассница по школе для глухих?

Незнакомка пробыла на кладбище долго, но лишь стояла и смотрела на могилу.

– Прости… Прости меня, – наконец проговорила она и ушла.

Вербена уже просто сгорала от любопытства.

– Ханна Мари, – окликнула она.

– Да?

– Это я, Вербена. Мы тут с Руби говорим, какая красивая гостья тебя навестила.

– Да, очень красивая.

Кумушки ждали какого-нибудь продолжения, но его не последовало.

За пару дней Вербена вся извелась и, не утерпев, в лоб спросила Ханну Мари, кто это к ней приходил.

– Если б я знала, – сказала Ханна Мари. – Ни малейшего представления. Раньше я ее никогда не видела.

– Понятно. Но она и впрямь красивая.

Все это очень странно, думала Вербена. Пусть Ханна Мари не знакома с этой женщиной, но та-то явно ее знает. Она так долго пробыла. И выглядела совершенно убитой горем. А кто ж так горюет по незнакомому человеку? Бессмыслица какая-то. Чужие могилы никто не навещает. Вот разве что она ошиблась… да нет, такое невозможно. На могиле большое надгробие, на котором крупными буквами написано имя. Рыжая не могла его не увидеть.

Другой вариант: Ханна Мари знает свою гостью, но не признается. В любом случае тут что-то подозрительное. И за что рыжая просила прощения? Вербена твердо решила докопаться до истины. Она любила хороший детектив и была горячей поклонницей телесериала «Она написала убийство» с Анджелой Лэнсбери в главной роли.

К несчастью, в городе произошло убийство, только жертва об этом не знала. Да и не могла знать. Она была глухая. И не слышала, как сзади к ней подкрались. Не поняла, что ее столкнули. Полиция не распознала убийство. Взлома не было. Исполнитель заказа получил ключ от входной двери. Никто не видел, как он вошел и как покинул дом.

Подслушанное за ужином

2013

Порой люди не подозревают, что кто-то слушает их приватную беседу Например, в тот вечер, когда за ужином судья обсуждал с женой завещание Ханны Мари, кухарка миссис Грейс оставила дверь в столовую чуть приоткрытой. Прежде она служила у четы Свенсенов, и ее очень интересовало, что скажет судья.

Проверка подлинности завещания заняла какое-то время, но в результате судья его утвердил. Когда последнюю волю усопшей огласили, народ оторопел. Просто невероятно, что Ханна Мари вычеркнула из завещания всех своих родных и благотворительных подопечных. На нее это совсем не похоже. Но по бумаге все отходило ее мужу. А за последнюю четверть века капиталы компании приблизились к тридцати шести миллионам. Даже Лаверна Торникрофт, жена судьи, засомневалась:

– Говори что хочешь, Сэм, но тут дело нечисто. Завещать ему компанию? Ага, держи карман.

– Что тут скажешь, Лаверна? – Судья покачал головой. – Я обязан следовать букве закона и санкционировать передачу имущества.

– Да не верю я, что она все оставила ему.

– По завещанию – оставила. Ханна Мари была глухая, но не слепая. Читать и писать она умела. Раз так написано – все законно. – Судья аккуратно намазал булочку маслом. – Но будь я на его месте, отныне я бы очень осторожно переходил улицу.

Завещание всех страшно огорчило. Никто не понимал, почему Ханна Мари так поступила.