О чём грустят кипарисы

Мне вспомнился очерк писателя Евгения Петрова «Прорыв блокады», опубликованный в газете «Красная звезда» в июле 1942-го года. В предисловии от редакции сообщалось, что очерк публикуется посмертно. За несколько дней до своей гибели писатель отправился в Севастополь на лидере «Ташкент», который прорвался сквозь кольцо вражеской блокады в осаждённый город. Вернувшись на этом же корабле на Кавказское побережье, Евгений Петров начал работать над очерком, но успел написать только первую часть. Как погиб один из авторов «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка», я тогда не знала.

Из очерка запомнилось, что «Ташкент», самый красивый и самый быстроходный корабль Черноморского флота, доставил в Севастополь воинскую часть, боеприпасы и вывез оттуда две тысячи детей, женщин, раненых. Увидим ли мы этот славный корабль на Севастопольском рейде? Немцы называли его голубым дьяволом.

Встретив в коридоре Веру Велик, я спросила:

— Ты слышала что-нибудь о лидере «Ташкент»? Это военный корабль.

Вера как-то странно посмотрела на меня, улыбнулась:

— Магуба-джан ты слышала что-нибудь о Луне? Это спутник Земли.

Мы обе рассмеялись, зашли в комнату.

— Я его видела, — сказала Вера.

— Где он сейчас?

— На дне Чёрного моря.

— Как жалко… А что такое лидер? Идущий впереди эскадры?

— Да, во время походов он возглавлял кильватерную колонну эсминцев. В составе Черноморского флота — несколько лидеров, эскадренных миноносцев большого водоизмещения с усиленным вооружением. Можно сказать, что «Ташкент» был лидером лидеров. Серо-голубой красавец, длинный, узкий, с обтекаемыми орудийными башнями — от него трудно было отвести глаза.

— Почему немцы называли его голубым дьяволом?

— По заслугам! Многие корабли флота участвовали в обороне Одессы и Севастополя, в том числе «Ташкент». Немцы люто его ненавидели. За ним специально охотились несколько эскадрилий бомбардировщиков я торпедоносцев, подводные лодки, торпедные катера. Во время обороны Одессы он своим огнём уничтожил дальнобойную немецкую батарею, которая обстреливала город.

— Не «Дору»?

— Нет.

— Интересно, где она сейчас.

— Я слышала, немцы, отступая, разобрали её на части и бросили. Некоторые её снаряды, падавшие на улицы Севастополя, не взрывались. Каждый весил семь тонн.

— Наверно, эту дуру уже переплавили в наших мартенах. Ладно, рассказывай дальше.

— В осаждённый Севастополь «Ташкент» прорывался семнадцать раз! Он маневрировал в море, как истребитель в воздухе. Немцы атаковали его много раз, он сбивал самолёты огнём своих зенитных установок, топил катера, но сам был неуязвим — до рокового последнего похода. Он вышел из Новороссийска днём 26-го июня 1942 года. На борту — стрелковая бригада и отряд моряков. В сопровождении двух миноносцев полным ходом шёл к Севастополю. В пути его атаковали сначала торпедоносцы — безуспешно. Потом налетели пикирующие бомбардировщики. Лишь один из них сумел прорваться сквозь заградительный огонь и был сбит. Стало темно, самолёты улетели. В полночь «Ташкент» отшвартовался в Камышёвой бухте. Очерк «Прорыв блокады» кончается фразой: «Корабль вышел из Севастополя около двух часов…»

На обратном пути эсминец снова атаковали пикирующие бомбардировщики, он получил повреждения, встал на ремонт в Новороссийске. Немцы обнаружили его, послали большую группу бомбардировщиков, потопили. Командир корабля капитан 3-го ранга Василий Николаевич Ерошенко чудом остался жив; воздушная волна сбросила его с мостика в море. А Евгений Петров погиб в авиационной катастрофе, на пути в Москву в тот же день, 2-го июня 1942-го года.

— Где ты видела «Ташкент»?

— Здесь, в Северной бухте, — Вера взяла с тумбочки карандаш, указала точку на карте. — Любовалась им и горько сожалела, что родилась девчонкой. Очень люблю море, корабли.

Вера вздохнула, с минуту молча рассматривала карту, провела карандашом линию на Северной стороне, правее братского кладбища, и продолжала:

— Здесь был арсенал флота. Когда-то в этом месте добывали из-под земли солнечный камень, ракушечник, остались штольни. В них и хранилось боевое хозяйство флота. Когда наши войска оставляли северный берег, матросу Александру Чикаренко было приказано взорвать арсенал. Он мог включить часовой механизм взрывного устройства и уйти, но поступил по-другому: дождался, когда в штольню ворвались гитлеровцы и… арсенал взлетел на воздух. Ребята в ПАРМе мне рассказывали, что камни перелетали через бухту на Корабельную сторону. Матрос погиб и «прихватил» с собой сотни две фашистов.