О чём шептались фламинго

Например, он обижался, когда она предпочитала утренний сон совместному завтраку. Тогда он выбрасывал в помойное ведро чурросы – испанские пончики с шоколадом. В это же ведро он полез однажды доставать выкинутый чек на один евро за купленный накануне у китайцев бракованный новогодний фонарик, чтобы пойти и поменять его на рабочий. Разозлился, когда она возмутилась его мелочностью и потребовала не уходить от уже накрытого праздничного стола. В то же время она старалась разделять его увлечение футболом и посещала с ним все футбольные матчи, терпеливо сидя рядом, стараясь не мешать ему наслаждаться игрой. Однажды он спросил, остался ли у нее в Москве бойфренд. Она призналась, что до него никого по-настоящему не любила, а когда он сказал, что у такой красивой девушки не может никого не быть, рассказала о Максе, который безнадежно ждет ее в Москве. Вику тогда озадачило и огорчило высказывание Хосе, что испанский мужчина никогда не станет ждать надолго уехавшую женщину.

Они уже научились договариваться в мелочах и замалчивать противоречия в отношении к жизни и деньгам, чтобы избегать ссор. Но когда сдержаться не удавалось, они кричали друг на друга, и он называл ее жестокой богатой русской девушкой. Не представлял, как покажет ее своим родителям, живущим в деревне и придерживающимся строгих испанских традиций. Эти распри тонули в ненасытном желании друг друга. Еще их радовало совпадение интеллектуальных интересов, вкусов, увлечений.

Очередная ссора оборвала их любовь в самом разгаре… Они не встречались целый месяц. Вика отправилась фотографировать закат в горах одна, неся не только тяжесть аппаратуры на плечах, но и груз печали на сердце. Хосе не знал, что она уже купила билет в Москву, и что семейные обстоятельства не позволят ей продолжить учебу дальше.

…Вика плакала по ночам в московской квартире. Серость города, холод и дожди усиливали ее сожаление, что она не пошла первой на примирение с Хосе. Она вспоминала, как он часто упрекал ее в недостаточной нежности и мягкости, сомневался в их общем будущем, но при этом говорил о своей любви неслыханные слова… Их общий друг сообщил ей по аське, что Хосе купил для нее золотую безделушку, принес подарок в общежитие и остолбенел, узнав, что она уехала. Она оценила это порыв, зная экономность Хосе и помня свое недоумение по поводу его предложения платить за обеды пополам, уколы обиды за никогда не подаренные цветы и знаки внимания, хотя постепенно привыкала и к этому. Вика ругала себя за упрямство и гордость после той злополучной ссоры. Она написала возлюбленному первая. Началось виртуальное общение. Целый год…

Они помирились.

Они сожалеют.

Они теперь просто друзья.

Он поделился, что к нему вернулась прежняя девушка, с которой он встречался до их любви.

Она рада его счастью.

Он надумал жениться. Он жутко боится встретить Вику, чтобы вдребезги не разлетелась его налаженная жизнь.

Он назовет свою будущую дочку Афиной.

Она помнит, что он самозабвенно увлекается Древней Грецией, латынью, и что они вместе придумали это имя для будущей дочери, когда любили друг друга. Их дочери.

Она едет с мамой отдохнуть на побережье Коста Брава. Прилетит оттуда повидаться с ним.

Он будет рад встрече.

…Она полетела в Испанию с тайной надеждой, что долгожданное свидание вернет их любовь. Хосе явился на встречу не один, а с незнакомым ей парнем, и разговор свелся к общим фразам. Прятал глаза, деланно улыбался. Пожелал удачи и счастья.

Вика плакала в аэропорту Барселоны. Она не понимала, почему он не захотел поговорить откровенно и закрылся чужим человеком как щитом? Неужели их прошлая любовь не заслуживала честности и слов прощания? Она хотела услышать от него, почему он женился не по любви. Почему он предал их сильные чувства и общие мечты? Почему он струсил?

До первой электрички в Бланес, где ждала ее мать, оставалось три часа. Она пыталась успокоиться, но слезы снова и снова лились, застилая глаза, вымывая из сердца досаду и надежду.

…Пролетел год в Москве среди непогоды, учебы, экзаменов, книг и фильмов, редких встреч с друзьями. После встречи с Хосе ее любовь спряталась в какой-то дальний уголочек души и уснула. Дружба с Максом осталась дружбой. Она подарила ему стихотворение, и только.

* * *

Закоченевшие руки согреет
Тихое пламя свечи.
Вьюга за окнами свирепеет,
Ветер в окошко стучит.
Ближе придвинусь к тебе,
                          повинуясь
Древнему зову огня.
Я не тревожусь, я не волнуюсь —
Ты успокоил меня.
Песня унылая бешеной вьюги,
Трепетный танец свечи.
Может быть, я назову тебя
                            другом,
Только сейчас молчи.

* * *

…Лe накрыла крылом изображение на воде, и картинка в круге исчезла. – Вот и все… Подруги заволновались: