О демонах и людях (СИ)

— Нет, постой, — Асгейр схватился за него, пошатнувшись. Видимо, сказывалась бурная ночь, с гордостью подумал Рэнси. — Не надо пленников, я передумал.

Рэнси поцеловал его в губы и выскочил вон, время близилось к полудню.

А за вечерней трапезой Асгейр не стал веселиться, как обычно. Рэнси, сидящий по левую руку от князя, замечал все эти мелкие знаки недовольства и скуки, и напряженный уголок рта его светлости не сулил ничего хорошего.

Справа от князя восседала его сестра — прекрасное, но совершенно безумное существо. Болезнь ума впервые посетила ее после смерти отца и старших братьев, и тогда Асгейр запер ее в башне под предлогом сохранности девичьей чести. А Рэнси помог ему изготовить специальный ошейник, ограничивающий истечение магических сил, ведь княжна была достаточно могущественной колдуньей, хоть и не столь искусной, как ее брат-близнец.

— Так привести пленников? — Рэнси сжал под столом колено князя, почтительно склоняясь к его руке.

Тот медленно тянул черное вино из золотой чаши в виде черепа. Надо было ему вместо голов таких чаш понаделать, запоздало сообразил Рэнси, нахапать самых больших рубинов в папашиной сокровищнице, от старого черта не убыло бы.

— Скажи мне, Рэнси, что его величество может желать от своего вассала?

— Желает овладеть тобой, мой князь! — лязгнул зубами Рэнси.

— И за этим собирается нанести высочайший визит, — недобро ухмыльнулся Асгейр.

— Если этот ваш человечий король хоть пальцем… — начал Рэнси, но его прервал шум свалки и радостный гогот, возникшей у распахнутых дверей малого пиршественного зала.

Придворные князя, из особо приближенных, втащили внутрь голых парней и девок.

— Вот и дичь подоспела, — обрадовался Рэнси, ерзая в неудобном кресле. Может, хоть это развлечет возлюбленного.

***

Андрей отставил в сторону кубок с приторно сладким вином и попытался собрать беснующиеся целый день мысли. Голова снова начинала болеть. На мгновение ему стало страшно, показалось, что он сойдет с ума, не справится с двумя личностями, мечущимися в его разуме. Но если загонять в глубину души князя Асгейра и пытаться оставаться самим собой, то невозможно было ни найти слов, ни понять, как следует поступать в каждый конкретный момент. Например, в такой, как сейчас. Что делать с этими шлюхами, которых его дебиловатые приближенные притащили сюда, не стесняясь даже присутствия благородной княжны?

А если позволить себе отступить в тень и смотреть, как всем заправляет князь Асгейр… Можно ли попробовать дать тому власть в надежде снова ее перехватить, если Асгейр зарвется? Андрея передергивало от воспоминаний этого больного садиста. Ведь на самом деле тому ничего не стоило зажарить человека живьем и сожрать на пиру. Да. Или резать ублюдков на кусочки, жарить и скармливать им же самим.

“Занятная идея, — подумал он и ударил рукой по столу, — надо обязательно начинать со срамного уда…”

Все присутствующие прекратили жевать и замерли, таращась на него. Трусливые бараны и предатели. Ни в ком нельзя быть уверенным, даже демон, прикидывающийся верным, предаст в любую минуту. А еще и козни короля, зачем тому понадобились Асгейр с сестрой. Никак подыскал женишка для дурочки и хочет таким образом заграбастать княжество?

— Завтра, — сказал Андрей, улыбаясь и обводя всех изучающим взглядом, — мы устроим пир для барона Манса, героя славного похода на богомерзких некромантов, — он поднял кубок, чествуя своего демона, и тот встал, снисходительно кланяясь и принимая приветственные вопли.

— Благодарю, мой сюзерен, — сказал демон, и Андрею показалось, что его глаза горят бордовым, а дивный облик проступает сквозь тусклую человеческую личину.

— Мой верный вассал, — улыбнулся Андрей, — твои подвиги восславит сегодня менестрель, — он кинул взгляд на полуэльфа на дальнем конце стола, бледными лапками перебирающего струны лютни.

— Мой господин, — звонко сказал полуэльф и повернул к нему слепое лицо.

Когда-то князь Асгейр своими собственными руками выколол ему глаза — считалось, что слепые певцы поют лучше.

Может, это и правда, голос у менестреля действительно был задушевный. Андрей криво усмехнулся, вспомнив вдруг, что после каждого выступления князь Асгейр призывал к себе несчастного певца и насовывал в рот, расточая комплименты “дивному таланту”.

Между тем ему под руку толкнули голого дрожащего мальчишку, и Андрею пришла в голову замечательная мысль:

— А теперь менуэт! — объявил он, вставая. — Развлечемся благородными танцами с нашими юными прелестниками, — он поманил к себе голых шлюх, уже успевших пристроиться среди гостей. — Надеюсь, моя прекрасная сестра почтит нас первой фигурой.

Он взял мальчишку за волосы и толкнул его к сестре.

— Демоны… — прошипела та и вдруг взвизгнула: — Окружили! Демоны!

Настоящий демон засмеялся и вновь приподнялся для галантного поклона.

— Танцевать! — рявкнул Андрей, и сестра встала, покрываясь смертельной бледностью.

Очевидно, от оскорбленной гордости, странно, что она еще сохранилась в ее безумии. Впрочем, она всегда была упряма, спесива и непокорна… злонравная девка.