О детях и прочей нечисти

-- Ты ему очень нужен, -- вздыхаю. -- А вот быть Императором он никогда не хотел. Люди решили за него, и он не смог отказаться. Ему это тяжело даётся, он так же, как и ты, боится всех разочаровать. Ему гораздо интереснее с тобой кататься на лошадях, чем сидеть во дворце и составлять документы. Не усложняй ему жизнь, Кир, пожалуйста.

-- Да это он всё усложняет! Что во мне такого интересного? Давно бы уже забыл про меня и горя не знал.

-- Он не может про тебя забыть. Я же говорю, ты уже существуешь. Для него и для всех. Всё, пути назад нет, ты не можешь стать опять неизвестным и никому не нужным. Ты не можешь всё бросить и начать заново. У тебя нет другого выбора кроме как помириться с отцом. Ты всё равно останешься с нами, как бы ты ни ругался и ни выпендривался. Ты только причинишь ему боль, как вчера, но это всё равно ничего не изменит. Так что перестань создавать всем проблемы, извинись перед ним и смирись с мыслью, что он хочет тратить на тебя время.

-- А вы не можете... -- Кир сглатывает, -- убедить его меня выставить?

Я раздражённо вздыхаю.

-- Максимум, что я могу тебе предложить -- это отправить тебя учиться на Землю, к моей маме. Может быть, на это он согласится. Но для того, чтобы туда поехать тебе всё равно придётся сначала выучить два языка, законы, обучиться водить и ещё кучу всего.

Кир таращится на меня огромными глазами.

-- Вы думаете, я могу полететь на Землю?

-- Если помиришься с отцом и сдашь экзамены, то да, -- решаю я.

-- И ваша... ваша мама разрешит мне там жить?

-- Да, она что угодно разрешит, -- пожимаю плечами. -- Вот уж кто не будет тебя донимать своей назойливой заботой.

Кир переводит дух, потом сужает глаза и косится в мою сторону.

-- Вы на меня больше не сердитесь?

-- Сержусь, -- киваю. -- Ты меня вчера очень, очень разозлил. Меня уже почти год никто так не злил.

-- Тогда почему вы сюда пришли? -- хмурится Кир.

-- Потому что я, в отличие от тебя, знаю, что если сидеть в углу и злиться, ничего не изменится. И пока ты не извинишься, я не хочу с тобой иметь никакого дела.

Кир набирает побольше воздуху и выдыхает:

-- Простите пожалуйста, я больше так никогда не сделаю!

-- Да не передо мной, идиотина, -- качаю головой. -- Перед отцом извинись. Ты его обидел. Ты знаешь, сколько сил я потратила, чтобы убедить его не стесняться своей внешности? Сколько долгих-долгих разговоров, интриг и скандалов мне пришлось устроить, чтобы Азамат перестал считать себя хуже других. А ты вчера всё это уничтожил одним словом! Так что иди теперь и объясняй отцу, что ты просто хотел его позлить.

Кир слушает меня, пожёвывая губу, потом обречённо кивает и направляет лошадь к стойлам. Моя, к счастью, идёт следом.

На полпути нас накрывает большая тень. Задираем головы и видим, что на стоянку метит приземлиться какой-то незнакомый унгуц. Переглядываемся и прибавляем ходу. Лошади нервничают. Пока мы огибаем крутой склон и взбираемся по кривой тропинке, унгуц как раз садится, и из него вытряхивается Арон. О боже. Он ведь собирался прилететь, чтобы пойти на охоту. Я прямо чувствую, как у меня вытягивается лицо.

-- Хотон-хо-о-он! -- радостно приветствует меня деверь. -- Никак встречаете?

-- Честно говоря, мы тут просто гуляли... с Киром. Я даже не знала, что ты сегодня прилетишь...

-- Как же! -- Арон разводит руками. -- Мы с Азаматом ведь договаривались. Он, что ли, забыл вам сказать?

Пожимаю плечами.

-- Может, и говорил, да я забыла.

-- Ну ничего страшного! -- радостно отмахивается Арон. -- Я пилота отпущу, как вы думаете? Вернёмся-то вместе, наверное?

Я мысленно кривлюсь, представив себе отпуск в одном доме с Ароном, ну да ладно, если сильно достанет, вызовем ему из столицы другого пилота, а то ещё этого придётся куда-то девать.

-- Да, отпускай, конечно, -- мило улыбаюсь я. -- Что же ты собственным унгуцем до сих пор не обзавёлся?

Арон при помощи незнакомого мне пилота вытаскивает из багажника несколько огромных сумок с вещами. Не иначе, зимовать тут собирается.

-- Ой, да не люблю я все эти машины с кнопками, того гляди сломаются.

Я дёргаю Кира за рукав.

-- Видишь, как твой отец своего брата разбаловал? -- шепчу. -- И тебя так же разбалует, потому что не может сказать "нет".

-- Я не боюсь кнопочек, -- ворчливо шепчет Кир.

-- Зато ты боишься не оправдать его надежд.

Кир прожигает меня взглядом.

-- Что? -- оборачивается Арон.

-- Я говорю, куда ты наволок столько одежды? -- повышаю голос. -- У нас тут и пойти-то в ней некуда.

-- Ой, да я не глядя всё свалил, не на себе же тащить. Кир, сынок, помоги, а то рук не хватает.

Кир вздыбливает шерсть на загривке от обращения, но послушно шагает вперёд подхватить последнюю сумку. Я его останавливаю.

-- Вон лошадь возьми и навьючь, на неё всё сразу влезет.