О детях и прочей нечисти

— Да — да, — кивает Уд. — Извините, я иногда невпопад говорю.

— Это потому что пора обедать, — лучезарно объявляет Сурлуг своим громовым голосом. — Сынок, ты первое несёшь?

— Несу! — не менее раскатисто отвечает из кухни Гардероб.

И вскоре является с красивой глиняной супницей, по габаритам напоминающей бак для солений.

— Чё — то мне кажется, нас переоценили, — бормочу я.

— Сурлуг всегда так готовит, даже на двоих, — поясняет Уд, раскладывая на коленях узорчатую салфетку.

Уд — маленькая и тощая, бело — седая и производит впечатление женщины, не очень переживающей по поводу внешности. Она не красавица ни по моим, ни по муданжским представлениям, но в отличие от большинства подобных ей муданжек в возрасте не пытается это скрыть тонной косметики. На ней даже бусы всего одни, и те, кажется, костяные, во всяком случае, на драгоценные камни не похоже. При этом, несмотря на седину она так же, как и брат, выглядит молодо, но в отличие от меланхоличного Ажгдийдимидина подвижна и энергична.

Мои опасения не оправдываются: суп оказывается настолько вкусным, что мы сметаем чуть не всю бадью. Я не устаю поражаться, сколько помещается в маленькую Айшу. Кир, конечно, поначалу тоже проглатывал слона три раза в день, но он всё — таки высокий и мускулистый, а эта сопля вообще непонятно куда девает, но точно не запасает в виде жировых отложений.

Мы на все голоса расхваливаем стряпню, Азамат даже выспрашивает рецепт. Вообще муданжцы обычно неохотно делятся своими кулинарными изобретениями, но Сурлуг — человек большой души, не только рассказывает, но и сам записывает в подробностях на случай если «на Императорской кухне не побрезгуют».

После подачи второго Уд подсаживается ко мне и заводит относительно светскую беседу о муданжской медицине, плавно направляя её в русло бесплатной консультации по болям в спине. Мне в принципе не жалко, но спина — такое дело, без нормального осмотра ничего сказать нельзя, а то только хуже сделаешь. Я начинаю это объяснять и замечаю, что Ажгдийдимидин тоже присоединился к нашему женскому обществу, пока Азамат разбирается в тонкостях семейной кухни Сурлуга.

Гардероб принимается разливать чай, и выглядит это довольно стрёмно, поскольку он не обладает особой грацией, а чашечки малюсенькие. Азамат дважды очень тактично пытается взять это дело в свои руки, но видимо, слишком тактично. В итоге случается неизбежное — дрогнувший в руке чайник сносит графин с хримгой прямо в жаркое… но вдруг графин как будто отскакивает и встаёт на своё место, даже не шатаясь.

В разговоре наступает неловкая пауза. Алтонгирел пронзительно смотрит на Айшу. Она мучительно краснеет и завешивает лицо волосами. Ажгдийдимидин поджимает губы и уставляется в пол.

— Да ладно тебе, — начинает было Азамат защищать девочку. — Ну бывает…

Уд, как ни в чём не бывало, промокает губы салфеткой и в разговорной манере сообщает:

— Извините, это я. Жалко такую вкуснятину хримгой портить, правда, Хотон — хон?

— Не говорите, — машинально реагирую я. — Вообще не понимаю, как они её пьют.

Алтонгирел, однако, не разделяет нашу женскую солидарность в решении сделать вид, что ничего не было.

— Вы хотите сказать, что имеете духовные способности? — подозрительно вопрошает он, щуря глаза на Уд.

— Да я вообще не очень хочу говорить, — немного нервно усмехается она.

Ажгдийдимидин закатывает глаза, а потом вперяет их в Алтошу, мол, молчал бы.

— Послушайте, — снова принимается резонить Азамат, — Уд — хон, если вы пытаетесь защитить Айшу, то это лишнее, в конце концов, она в самом начале обучения, а такие вещи очень трудно контролировать…

Уд каркающе смеётся.

— Да уж мне можете не рассказывать, я не понаслышке знаю, каково это!

Ажгдийдимидин шикает на неё и принимается что — то шипеть, от чего посуда на столе подрагивает и шатается.

— Сам молчи, — огрызается на него Уд. — От тебя вреда поболе будет.

— Я не совсем понимаю, зачем делать из этого такую страшную тайну, — встреваю я. — Тем более, тут вроде бы все свои. Право же, Старейшина, мы вам свои секреты доверяем, чего вы — то так нервничаете?

Ажгдийдимидин собирается с духом и выдавливает:

— Привычка.

Алтонгирел, которому напомнили о секретах, притухает, возможно, задумавшись о своих собственных. Айша пялится на Уд во все глаза.

— А вы тоже этот, квазар? — с детской непосредственностью спрашивает Кир.

— Нет, — ухмыляется Уд. — От этого хотя бы боги избавили, нам одного на семью было вполне достаточно.

— Может, десерт? — вклинивается Сурлуг, убедительно изображающий, что ничего не случилось. — Сынок, принесёшь?

Гардероб, который, кажется, и правда пропустил мимо ушей весь разговор, послушно отправляется на кухню. Сурлуг меж тем поворачивается к Айше и гладит её по голове.

— Мы за тебя очень рады, — сообщает он и, в ответ на её недоумевающий взгляд, поясняет: — Повезло тебе с пробивным наставником. В наше — то время девочек не брали.

Айша сочувственно смотрит на Уд.

— А можно ещё спросить? — снова встревает Кир.

— Может, не стоит, — замечаю я.

— Кир, правда, — начинает Азамат.

— Я никому слова не скажу! — настаивает он.