О детях Кощеевых

– Я запомню, – кивнула Злата. – Готовься к тому, чтобы быть поданным к столу в качестве моего главного блюда. А теперь снимай футболку. Снимай-снимай. Так, ложись на живот. Ага… Я сяду сверху. Тебе удобно? Ну, приступим.

Это было странно и ново: дарить и получать ощущения таким способом. Злата начала массаж с желания сделать Яше приятно, но в процессе поняла, что так может дать почувствовать, как сильно он ей нужен, и как она ему благодарна, и как влюблена. И что ей всё это доставляет не меньшее удовольствие. Разумеется, несколько раз Злата не удержалась и разыгралась. Прошлась губами по позвоночнику, кусала то плечо, то шею, то лопатку и целовала следом. Яша расслабился под ее руками, вверил себя ей, так легко и безбоязненно. Он лежал, повернув голову набок, и она видела, что он едва заметно улыбается.

Злата закончила с плечами и лопатками, размяла поясницу, аккуратно прошлась вдоль позвоночника, перешла к рукам, помассировала их от плеч к запястьям, уделила внимание ладоням и каждому пальцу. Полюбовалась на дело рук своих. Яков выглядел совершенно разомлевшим. Всё равно что после секса, только даже лучше. И Злата ощутила удовлетворение. Она знала, что им обоим сейчас одинаково хорошо.

– Ты и правда ведьма, – невнятно пробормотал Яша, когда она слезла, накрыла его пледом и легла рядом. – Ощущение, словно на седьмом небе побывал. И спина болеть перестала. Полежи со мной. Так хорошо тебя обнимать. Моя царевна…

Злата послушно устроилась у него под рукой. А Яша взял и задремал. Она довольно долго смотрела на него спящего. Целовала то в ямочку между бровями, то в кончик носа. Разглядывала шрамы. Потом лежать надоело. Захотелось есть. Злата аккуратно вылезла из-под его руки – Яша во сне недовольно насупился, чем вызвал ее улыбку, – добралась до коробки с суши, поделила ее содержимое на две части и съела свою. Нарисовала на крышке коробки руну холода и запитала, чтобы Яшина порция не испортилась. Проверила телефон и ответила на сообщение Демьяна: он спрашивал, как у нее дела (и потом, аккуратно – как у Яши). Полистала лежащие на столе тетради с непонятными ей чертежами и формулами и на полях одной из них обнаружила собственный силуэт, вычерченный карандашом. Вокруг были нарисованы звери и птицы, а на заднем плане – лес. Полюбовалась и пожалела, что забрать рисунок нельзя.

Нужно было идти домой, и Злата всё-таки разбудила Якова, тем самым отсрочив прощание еще на полчаса.

Уходя, Злата испытывала подъем и облегчение оттого, что не переспала с ним сегодня. Пружина внутри, не дававшая ей спокойно жить, наконец распрямилась. В этот раз всё было правильно. Всё шло своим чередом. И ей было нечего бояться.

Глава 23

На встречи с Агатой Демьян предпочитал ходить среди недели, тем самым уменьшая вероятность наткнуться на кого-нибудь в лесу. Уходил подальше от лыжных и пешеходных троп, забирался глубже в чащу. И только один раз по осени к месту их свидания вышел грибник. Агата просто посмотрела на него: тот развернулся и пошел обратно.

День выдался морозным. Лес ослеплял белизной. Скрип снега под ногами заглушал все остальные звуки. Демьян наложил на себя согревающий заговор и долго шел по дороге, глубоко погруженный в мысли. На душе было муторно, и даже медитация, на которую он таки сумел выделить время, не помогала. На развилке Демьян остановился, огляделся, а потом сошел с проторенной тропы и направился прямиком в лес. Минут через десять нашел поваленное дерево, смел с него шапку снега и сел. Закрыл глаза.

– Агата, – позвал он.

Лес молчал. Демьян терпеливо ждал, пока ему на плечо не легла ладонь. Каждый раз он знал, что это случится, и всё равно неизбежно вздрагивал от неожиданности.

Он обернулся.

Агате сейчас было тридцать девять. Но ей можно было дать и сорок, и двадцать, а потом и вовсе прийти в замешательство и побояться назвать какую-то конкретную цифру. Оставшись жить в лесу, она словно утратила возраст. Она была очень похожа на их мать, которую Демьян знал только по фотографиям, что нашел в квартире у бабушки, когда впервые попал туда с Кощеем в тринадцать лет. И мамину красоту – фамильную, судя по фото всех остальных женщин в их семье – она тоже унаследовала. С годами сестра научилась правильно ее преподносить, и никто бы уже не узнал в этой женщине несуразного подростка в вечных джинсах и футболке, прячущего лицо за волосами. Статная, гордая, неприступная. Холодная, но влекущая.

Не будь этой красоты, может, и не было бы никакого проклятья.

– Привет, – улыбнулся Демьян. – Я соскучился.

Агата улыбнулась в ответ и села рядом с ним. Сунула руку в карман тулупа и вытащила из него плетеный шнурок с нанизанными на него камешками и мелкими птичьими костями, протянула ему. Демьян послушно стянул с ладони перчатку, и сестра завязала шнурок у него на запястье. Перебрала те браслеты, что уже были там. Нахмурилась. Стянула с него шапку и отрывисто провела ладонью по его волосам, будто пытаясь стряхнуть с них что-то.

– Что такое? – встревожился Демьян.

«Кто-то пытался тебя приворожить».

– А, это… Ну да, есть одна особа. Что-то еще?