О детях Кощеевых

Секунду Яков смотрел, не понимая. А потом его лицо залила краска. Злата едва не замурлыкала от удовольствия. Это ей тоже нравилось: то, как легко было его смутить и заставить покраснеть. Ох уж этот румянец… Кажется, он проступал даже сквозь шрамы.

Она приблизилась вплотную и обняла Якова за талию.

– Но если тебе уж очень хочется, то можешь распустить, – разрешила она, наслаждаясь его откровенно испуганным видом. – Яш, не надо волноваться, я заранее даю согласие на всё, что произойдет дальше. – Очень хотелось добавить, что она в том числе не против экспериментов, но, пожалуй, тогда бы у него точно сердце остановилось, поэтому Злата решила обойтись малой кровью. – А кусаюсь я только по делу.

И в подтверждение своих слов легонько укусила его за подбородок. Ощутила, как он задрожал. Обрадовалась: а у мальчика явно есть потенциал, и велика вероятность, что она тут не зря старается. Поцеловала место укуса и легко подтолкнула в сторону кровати. Яков явно плохо соображал, потому что шаг сделал, потом еще один. Взгляд его прояснился, когда он уже сидел на постели, а Злата разместилась на его коленях, только на этот раз лицом к нему.

– Злата…

Она явно ему нравилась, и, видимо, Яша боялся ее обидеть и это была единственная причина, по которой он до сих пор не выставил ее из комнаты или не сбежал сам. Просто не знал, как аккуратно отказать. Крайне гадко с ее стороны было использовать это. Но остановиться, не испробовав сей иноземный деликатес, Злата уже не могла. Тем более, вон, заикаться Яша уже перестал. А значит, всё не так плохо.

«Что ты делаешь, он же не хочет так…» – раздался голос из глубин подсознания.

«Заткнись…»

«Разве ты уже забыла, как сама…»

«Заткнись! – мысленно взревела Злата. – Не смей сравнивать!»

«Почему? Потому что ты теперь примерила на себя другую роль?»

«Я вытравлю тебя».

«Нет».

Нет. Действительно – нет. Избавиться от этого выше ее сил. Но никто не мог заставить ее подчиняться этому дурному голосу, и, стараясь заглушить его, Злата снова ринулась в бой. Она впилась поцелуем Яше в губы и, кажется, сделала это не слишком аккуратно, потому что Яков коротко охнул, а она ощутила привкус крови. Ничего, перебьет другими ощущениями. И всё же надо было окончательно лишить его возможности трезво мыслить, и поскорее. Злата оторвалась от Якова и быстро стянула с себя футболку.

Яша тяжело сглотнул, с каким-то почти священным трепетом обвел взглядом ее тело. Зрачки у него расширились, и только по самому их краю еще осталась узкая полоска серого.

Прекрасно.

Однако он не спешил к ней прикасаться. Стесняется? Тут она тоже могла немного помочь.

Злата щелкнула пальцами, выключая свет. Но за окном всё равно было слишком светло. Она поискала в памяти подходящий заговор. Прошептала слова. Сумерки в комнате сгустились. Недостаточно, чтобы не видеть совсем, но достаточно, чтобы создать интимный полумрак. В темноте ощущения обостряются. А ему так будет легче.

– Что происходит? – шепнул Яша.

– Создаю нам атмосферу. Мы остановились на том, что начали раздеваться.

Злата нашла края его футболки и скользнула ладонями под нее, задевая ногтями кожу, прошлась вверх. Яков со свистом втянул воздух. Он то и дело вздрагивал под ней, приводя ее в восторг. Как же это полезно для самооценки, когда на тебя реагируют так. И она стянула с него футболку. Но тут Яша в очередной раз опомнился, дернулся и схватил ее за руки.

– Стой-стой-стой…

Он тяжело дышал, явно был страшно возбужден, и Злата не сомневалась, что ему стоило немалых сил остановить ее сейчас. Но он остановил… Она коротко вздохнула и обреченно упала ему на грудь, потерлась щекой о кожу и подумала вдруг, что на вкус та должна быть как солнышко. Что за бредовая мысль? Ах, это не ее…

– Ну, что такое?

Положила ладонь ему на живот и ощутила, как сжались мышцы пресса.

Нет, всё же Яков был слишком хорош, чтобы оказаться настоящим. Злата знала, где-то должен крыться подвох, но вот прямо сейчас ей было плевать.

– Нам не стоит…

– Почему?

– Злата, пожалуйста…

Тогда она опустила руку ниже. Яша издал совершенно прекрасный звук, близкий к скулению. Оу! Наверное, ему больно. И при этом он всё равно пытается остановиться. Поразительно. Какая-то особая разновидность мазохизма?

– Давай сюда свои «но», – поторопила Злата, поцеловала кадык, прошлась губами по ключице. На каждое прикосновение Яков выдавал реакцию. Ей казалось, что на нем можно играть, как на музыкальном инструменте. И хотелось уже поскорее перейти от гамм к чему-то по-настоящему захватывающему. Ощущение власти над ним заставляло терять голову.

– Я должен тебе рассказать, – тяжело проговорил Яша.

Злате не хотелось ничего слушать. И если бы можно было, она бы не стала. Но, видимо, таков был ее крест. Она провела ногтем по его животу. Яков заерзал.

– Что не так? У тебя жена, невеста, дети, страшные заболевания, сегодня ты возвращаешься в Тридевятый, и мы никогда больше не увидимся, ты поспорил на меня…

Яков судорожно втянул воздух и замер. Злата тоже.

– Ты поспорил на меня?