О «Диалектике природы» Энгельса

По-видимому, тот факт, что моя лаборатория, вероятно, является единственной в мире, за пределами Соретского Союза, где изучается равновесие между мутацией и отбором, не случайное совпадение. Это подтверждается и тем, что изучение произведений Энгельса в течение нескольких лет способствовало выкристаллизаций в моем соанании нового принципа, основанного на объединении разрозненных данных, связанных с отбором у домашних животных... Я не считаю, что без изучения трудов Энгельса я не пришел бы к таким результатам.

Я хочу лишь подчеркнуть, что успехами моих исследований я во многом обязан мыслям Энгельса. И поскольку я убедился в том, что диалектический материализм является весьма действенным инструментом для научного творчества, я считаю нужным заявить об этом...»[2].

[2] «Science and Society», v. II, 1938, p. 239—242. (Это высказывание Холдейна обнаружил Г. Э. Фельдман. — Б. К.).

Я помню также, что сразу же после выхода в свет в 1925 г. «Диалектики природы» нашлись среди ученых нашей страны такие люди, которые мало чем отличались по своим теоретическим воззрениям от Лео Аронса. Это были те, кто называл себя сторонниками механистического естествознания, короче—механистами. Они отвергли главную мысль Энгельса — о необходимости сознательного изучения марксистской диалектики учеными (а эту мысль в 1922 г. горячо отстаивал Ленин в статье «q значении воинствующего материализма»). В противоположность этому механисты, как типичные позитивисты выступили с утверждением, что механистическое естествознание уже само по себе заменяет собой диалектико-материалистическое мировоззрение.

Отвергая основную установку всей «Диалектики природы», механисты защищали раскритикованную Энгельсом концепцию «сводимости» качества к количеству, высшего к низшему, целого к его частям. Стоя на таких давно уже устаревших позициях, механисты тянули современную науку на 100 и больше лет назад, к временам Ньютона и ньютонианства; механисты с пеной у рта нападали на новые физические учения, в особенности на теорию относительности А. Эйнштейна, объявляя ее чистейшим идеализмом.

Тогда же против механистов в защиту диалектики выступили сторонники А. М. Деборина. Но эту борьбу сни вели в основном не с «позиций марксистской диалектики, а с позиций диалектики Гегеля, поэтому весьма абстрактно, и, оперируя голыми понятиями, нередко впадали в схоластику и своеобразный вербализм. К тому же, как правило, эти «диалектики» (как они сами себя называли) были слабо знакомы с естествознанием, а потому вели споры вокруг «Диалектики поироды» в отрыве от проблем диалектики современного естествознания, цепляясь лишь иной раз за уже устарелые формулировки, встречающиеся в записях Энгельса.

Так после выхода «Диалектики природы» разгорелась борьба между «диалектиками» (их составляли, как правило, чистые философы) и «механистами» (их составляли некоторые естественники, склонявшиеся к позитивизму). Но кроме шумной и достаточно бесплодной дискуссии, возникшей между ними вокруг «Диалектики природы», были выступления таких подлинных ученых, как А. И. Опарин, Н. С. Курнаков, А. Н. Бах, С. И. Вавилов, Н. Н. Семенов и другие, а также среди учащейся молодежи, в которых вместо пустопорожних словопрений ставилась задача конкретно применить идеи Энгельса к методологической разработке насущных вопросов современного естествознания. Именно под этим углом зрения начались многие интересные и важные исследования сразу же после выхода в свет «Диалектики природы». Этим она оказала свое плодотворное влияние на развитие научной мысли в СССР, а затем и в других странах, притекая на сторону марксистской диалектики отдельных бредовых зарубежных ученых, таких, как Холдейн, Бернал, Жолио-Кюри и др.

4. Дальнейшая судьба

Первое издание «Диалектики природы» воспроизводило в общем то состояние рукописи книги, в котором она оставалась после смерти Энгельса, а точнее сказать— в котором она дошла до нас, так как к заметкам Энгельса прикладывалась рука разных людей, прежде всего Бернштейна и Аронса, которые могли поменять отдельные заметки местами, нарушив этим тот порядок, какой был придан им Энгельсом.

Как указывалось выше, Энгельс распределил все рукописи и заметки «Диалектики природы» на четыре группы в зависимости от степени их подготовки. Прежде всего он выделил 12 более или менее готовых статей и образовал из них две связки (каждая из них содержала по 6 рукописей). В одну связку (2-ю, по нумерации Энгельса) вошли статьи, написанные первоначально Энгельсом для других своих работ — Примечания ко 2-му изданию «Анти-Дюринга», старое Предисловие к нему же, «Опущенное из «Фейербаха» и «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (написанная в качестве введения к предполагавшейся сначала работе «Три основные формы рабства»). В другую связку (3-ю, по нумерации Энгельса) вошли главы, написанные специально для «Диалектики природы» по ее краткому плану, включая присоединенную сюда позднее статью «Естествознание в мире духов».