О Дикий Запад!

– Порядок – основа любого хозяйства. – Он добр на вид, спокоен.

– Бывает порядок, который хуже любого преступления!

– Я тружусь, как вол, чтобы тебе…

– Скажи лучше – как ядовитый паук, плетущий сети! Твои надсмотрщики, сообщники, шулера, бандиты…

– Замолчи! – зажимает ей рот. – Вся в мать… шлюхино отродье!

Она вырывается:

– Это ты убил мать! И меня хочешь убить!

– Ты пьяна! Как…

– Как кто? – спрашивает она вкрадчиво. – А? Ну, скажи? А ты что – не знал, что я пью? А может ты думаешь, что я еще девушка? – Издевательски хохочет. – А все для тебя, для твоих поганых денег! Это ты, ты сделал меня такой!

Дает ей пощечину. Она плачет. Отталкивает его руку со стаканом воды, проливает. Он со вздохом наливает виски – она принюхивается, глотает залпом, успокаивается.

– Ты отпустишь его, папа? Я так редко прошу тебя…

– Не нужно заниматься не своими делами, моя девочка…

Она в ярости бьет бокал:

– Ну так ты еще пожалеешь! – хлопает дверью.

Он ей вслед, восхищенно и печально:

– Вся в мать!..

…Этот наш парень – без сознания стонет, лежа в тени.

Дочь – надсмотрщикам:

– Перенесите его в комнату для гостей.

Они в замешательстве.

– Я не повторяю дважды! – Щелкает хлыстом.

Он в шикарных покоях приходит к себя: она поит его с ложечки.

– Ну, очнулся? Упрямая башка…

– Где я?

– У меня.

– Зачем?..

– Я никогда не отчитываюсь ни перед кем. Есть хочешь?

– Пить…

Она приподнимает ему голову, осторожно поит. Гладит его руку.

Вечер, комната, он почти здоров, она подносит огонь к его сигаре:

– Твое сердце занято?

– Да…

– Она красивая? Лучше меня?

– Ты очень красива. Но я люблю ее. Мы обручены.

– Я никогда не была обручена… – шепотом. Пьет. – Тогда беги. Не упрямься больше. Я тебе все сейчас расскажу. Ты никогда не заработаешь здесь своих денег.

– Я – заработаю! – Он тяжело-упрям, весок.

– Банда… в сговоре с банком. Они перехватывают деньги все время!

– Как?! – он ошарашен. – Так надо что-то делать!

– Что?.. Отец… – она заминается, отводит глаза. – Отец тоже им платит, чтобы не грабили хотя бы прииск….

– А полиция?!

– Что полиция… Там у них свой человек, подкуплен…

– Но есть же закон!..

– Есть. Закон сильного. И он на их стороне… Ты в их власти.

Молчат.

– Ты очень любишь ее?..

– Просто – люблю.

– Послушай… ладно, я откажусь от гордости! я очень несчастна здесь… и выхода для меня нет. А! – машет рукой, меняет тон: – Завтра вечером должны привезти деньги. Их снова не довезут… я думаю. Для тебя один способ бежать – уйти вместе с бандой. Тогда охрана не станет тебя преследовать…

– Зачем тебе это?..

– За эту ночь. Это не будет слишком большой выкуп за твою свободу? Или ночь с тобой стоит дороже десяти тысяч? Ну, ты ведь настоящий мужчина, привык платить по счетам, м? – Хочет обнять.

– Я еще не сказал «да». – Он отстраняется.

– Но ведь «нет» ты тоже не сказал, – нежно, вкрадчиво шепчет она.

И гасит свет. В темноте припадает к его груди.

– Я люблю тебя… мой дурачок… милый… никогда никому не говорила, только тебя одного прошу – пожалей меня, милый…

Ночь, и она стоит нагая у окна – смуглое серебро стройного юного тела в лунном свете. Безмолвные слезы на ее лице.

– Смотри на меня… Помни меня… Она дала тебе только любовь… Я даю жизнь и свободу.

Он подходит к ней. Чокаются два бокала с тихим звоном.

– Ты рожден быть победителем, милый. Сладко любить победителя.

Объятие. Далеко за окном – костер, перебор гитары, протяжная и печальная мексиканская песня.

Багровый закат. В клубах пыли с гиканьем вылетает банда. Опрокидывается уже въехавший было на рудник фургон, падают под пулями солдаты, звенят стекла хозяйского дома, горит барак.

Над обрывом лежит под кустом наш бой. Банда проносится обратно. Выстрелы вслед – один бандит валится из седла. Парень вскакивает, догоняет замедлившую шаг лошадь, вскакивает в седло и, оглядываясь, мчится вместе с последними из бандитов.

Ущелье, кусты, палатки – лагерь бандитов. Один внимательно оглядывает парня, его коня:

– Конь-то Кривого… Ну, если ты Кривой, то здорово же ты изменился со вчерашнего дня.

Бандиты верхами обступают его угрожающим кругом. Подъезжает главарь – тот смуглый красавчик-мерзавец.

– Говори, пока можешь, – тянет кольт.

– Я бежал с рудника.

Очкастый анархист-проповедник:

– Негоже человеку бежать от трудов. Каждый должен трудиться. А ты еще обманул человека, давшего тебе хлеб и кров – твоего доброго хозяина. Хочешь помолиться?

Парень понял – погиб. Гордо поднимает голову:

– Бандитское отродье!

Главарь:

– Короткая молитва. Мне нравится ее краткость – без лишних слов.

Очкастый:

– Да и не стоит затруднять господа лишними речами.

Парень:

– Стой! Если ты не трус – у меня есть последнее желание!

– Вот оно есть – а вот его уже нет, – главарь тянет спуск.

Напряженный взор парня. Медленно поднимается курок. Выстрел – молниеносно он уклоняется одновременно. Гул среди бандитов. Главарь впечатленно хмыкает и стреляет еще раз. Снова молниеносный уклон в другую сторону.

Очкастый:

– Я видел много обманщиков, но чтобы так нагло и бесцеремонно обманывать собственную смерть… А ведь она все-таки леди!..

Главарь: