О дивный новый мир (Brave New World)

Primroses and landscapes, he pointed out, have one grave defect: they are gratuitous.	У цветочков и пейзажей тот существенный изъян, что это блага даровые, подчеркнул Директор.
A love of nature keeps no factories busy.	Любовь к природе не загружает фабрик заказами.
It was decided to abolish the love of nature, at any rate among the lower classes; to abolish the love of nature, but not the tendency to consume transport.	И решено было отменить любовь к природе - во всяком случае, у низших каст; отменить, но так, чтобы загрузка транспорта не снизилась.
For of course it was essential that they should keep on going to the country, even though they hated it.	Оставалось существенно важным, чтобы за город ездили по-прежнему, хоть и питая отвращение к природе.
The problem was to find an economically sounder reason for consuming transport than a mere affection for primroses and landscapes.	Требовалось лишь подыскать более разумную с хозяйственной точки зрения причину для пользования транспортом, чем простая тяга к цветочкам и пейзажам.
It was duly found.	И причина была подыскана.
"We condition the masses to hate the country," concluded the Director.	- Мы прививаем массам нелюбовь к природе.
"But simultaneously we condition them to love all country sports.	Но одновременно мы внедряем в них любовь к загородным видам спорта.
At the same time, we see to it that all country sports shall entail the use of elaborate apparatus.	Причем именно к таким, где необходимо сложное оборудование.
So that they consume manufactured articles as well as transport.	Чтобы не только транспорт был загружен, но и фабрики спортивного инвентаря.
Hence those electric shocks."	Вот из чего проистекает связь цветов с электрошоком, - закруглил мысль Директор.
"I see," said the student, and was silent, lost in admiration.	- Понятно, - произнес студент и смолк в безмолвном восхищении.
There was a silence; then, clearing his throat, "Once upon a time," the Director began, "while our Ford was still on earth, there was a little boy called Reuben Rabinovitch.	Пауза; откашлянувшись, Директор заговорил опять: - В давние времена, еще до успения господа нашего Форда, жил был мальчик по имени Рувим Рабинович.
Reuben was the child of Polish-speaking parents."	Родители Рувима говорили по-польски.
The Director interrupted himself.	- Директор приостановился.
"You know what Polish is, I suppose?"	- Полагаю, вам известно, что такое "польский"?
"A dead language."	- Это язык, мертвый язык.
"Like French and German," added another student, officiously showing off his learning.	- Как и французский, и как немецкий, -заторопился другой студент выказать свои познания.
"And 'parent'?" questioned the D.H.C.	- А "родители"? - вопросил Директор.
There was an uneasy silence.	Неловкое молчание.
Several of the boys blushed.	Иные из студентов покраснели.