О дивный Новый Свет!

Тоже мне Париж, подумал я. Ни тебе танго, ни широких бульваров, ни даже полноценного правительства – Аргентина была частью Вице-Королевства Перу, но, в отличие от Чили, самостоятельностью здесь и не пахло. Впрочем, эта заштатность и сыграла нам на руку – здесь никто и не слышал ни о железных кораблях, ни о запрете захода в порты Вице-Королевства, ни, наконец, о проклятии падре Агирре, а мы ничего местным рассказывать, представьте себе, не стали.

Эрнесто де Сан-Мартин, губернатор провинции Рио де ла Плата – так пышно именовался Буэнос-Айрес с прилегающими к нему полями и ранчо чуть южнее – оказался немолодым и достаточно учтивым человеком. Узнав, что я – князь и министр иностранных дел, он учтиво поклонился и расспросил о Русской Америке и о нашем путешествии, получив несколько отредактированную картину. Кроме того, он пригласил меня и моих приближенных к себе домой в канун Рождества. Но, когда я ему сообщил, что у нас на судне имеются купцы с товарами, тот погрустнел:

– Ваше превосходительство, вице-король Перу не дозволяет нам ничего закупать даже из метрополии – только на кораблях, пришедших из Кальяо.

– Но до Кальяо немногим меньше, чем до Кадиса! Намного проще было бы торговать напрямую. Или даже с Бразилией.

– Ваше превосходительство, мой предшественник на этом посту был послан в Испанию в кандалах за то, что организовал торговлю с португальскими колониями. Нам разрешено продавать излишки продовольствия, но не более того. Увы. Я написал докладную записку в Лиму, где описал все преимущества для испанской короны и для нашей колонии, если нам разрешат торговлю хотя бы с соседями, но мне этого дозволено не было.

– Благодарю вас, ваша светлость!

Конечно, проще всего было поднять якоря и уйти на север. Но я решил принять приглашение губернатора и посетить его двадцать четвёртого числа, а Новый год провести уже во втором "Париже" этого континента – в Рио-де-Жанейро. Наши «купцы» сразу начали наводить справки о том, где можно купить скот и дополнительное зерно – не только для России, но и для тех, кто останется на Святой Елене, а также на время нашего путешествия. Но цены местные ковбои заломили немаленькие, а брать наши товары отказались, как меня и предупреждал Сан-Мартин.

Как бы то ни было, закупку продовольствия мои ребята организовали, и, как я понял, сумели порядочно сбить цену, но заинтересовать немногих местных негоциантов в наших товарах не получалось даже с порядочной скидкой.

В канун Рождества, мы – я, Ваня, Саша Сикоев и еще двое "идальго" – пришли в особняк его светлости. С собой у нас были коньяк и шампанское, подарки для самого губернатора, его супруги, и его дочерей. Надо отметить, что охотничье ружье для его светлости, равно как и зеркала, веера, ножницы и гребни для прекрасного пола, произвели весьма благоприятное впечатление, и, когда мы прощались, его светлость прямо-таки лучился доброжелательностью.

Ночью, мы с идальго и купцами отправились в местный собор, как местные именовали свою церквушку – хоть у них и не было своего епископа, но новоназначенные перуанские и чилийские архиереи по дороге, как правило, заходили в Буэнос-Айрес и служили обедню в соборе. После службы, мы распрощались с местной элитой и вернулись на борт «Победы», а с первыми лучами солнца наш корабль так же медленно вернулся к границе мутной воды, где нас ждал «Колечицкий». И мы отправились к полуденному солнцу – на север.

Второй "Париж" был почти по пути, и каждому, кто читал «Золотого телёнка», хотелось увидеть, действительно ли все там ходят в белых штанах. Рио оказался самым крупным городом, который мы когда-либо видели в Америке, хотя белых штанов мы там ни разу не наблюдали. Старый город был обнесен стенами, внутри которых жило около пяти тысяч человек. Порт, а также ряд поместий, располагались вне стен. Здесь мы впервые увидели не только индейцев, но и множество черных рабов, которые, такое у меня сложилось впечатление, составляли не менее трети населения, тем более, что в поместьях вокруг города белыми были только сами помещики и надзиратели. Нас, конечно, тошнило от самой идеи рабства, но что мы могли поделать?

Еще одной проблемой был тот факт, что я не говорил по-португальски, и мало кто из местной элиты знал другие языки. Губернатор, впрочем, немного знал испанский, и у него был свой переводчик с этого языка. Но в процессе переговоров с губернатором капитании – так в Португальской Америке именовались провинции – выяснилось, что переводит наш друг не очень правильно – когда текст договора о дружбе и сотрудничестве лег передо мной для подписи, оказалось, что очень многое было взято с потолка.