О дивный Новый Свет!

– Саш, а я все-таки рад, что мы запретили рабство, и приняли решение препятствовать работорговле. А негров у нас не будет – так решил Совет.

– Ну вот и хорошо. Только этим беднягам сейчас не поможешь.

Губернатор Салвадора, Луиш де Бриту е Альмеида, оказался невысоким и пузатым стариком, который встретил нас довольно неприветливо.

– Я не знаю никакой Русской Америки. И не вижу причины разрешать вам торговлю с Португальской Америкой. Тем более, что у меня есть сомнения, что ваши железные корабли и самодвижущиеся шлюпки – не козни нечистого.

– Но, ваше превосходительство…

– Если вы получите соответствующую бумагу в Лиссабоне – то это совсем другое дело. Дозволяю вам стоянку в 24 часа, а также закупку провизии, после чего вы обязаны будете покинуть Португальскую Америку.

Подарки наши он, впрочем, принял, скупо за них поблагодарив.

Тем временем, наши купцы смогли договориться о поставке экзотических фруктов – будет чем разнообразить меню на кораблях в следующие несколько дней, а фруктовые деревья, точнее, их саженцы, мы высадим на Святой Елене. Я распорядился, чтобы за этими фруктами прислали грузовые баркасы; и, когда они пришли, решил немного понаблюдать, как рабы грузили их папайями, гуавами и прочими экзотическими плодами.

Мне показалось, что между ними промелькнула какая-то странная тень, но, когда я подошел проверить, то ничего не увидел. И я направился гулять по Салвадору – город был действительно красив. Потом шлюпка наша направилась к островку к северу от города, где находилась церковь Мадонны Снегов – которая, судя по все той же энциклопедии, оставалась туристической достопримечательностью и в двадцать первом веке, до которого я немного не дотянул… Белая, приземистая, но весьма красивая внутри – украшенная позолотой, резьбой по камню, фресками и картинами – чуть примитивными – все же мы не во Флоренции и даже не в Мехико – но весьма интересными.

Я бросил золотую монету в ящик для пожертвований, после чего ко мне подбежал священник, поклонился, сказал что-то по-португальски и перекрестил меня. Увидев, что я не понял, перешел на испанский:

– Мир вам, сын мой. Откуда вы?

– Из России.

– А это христианская страна?

– Христианская.

– И не протестантская?

– Нет, не протестантская. – Я не стал говорить, что мы православные.

– Благослови вас Господь, сын мой!

Когда же я вернулся на «Победу», ко мне подбежал Лёня:

– Лёх, взгляни вот на этот фрукт.

Мы зашли в одно из служебных помещений. Там сидела полуголая молодая негритянка с рубцами на спине и с затравленным выражением лица.

– Нашли ее в фруктах, которые мы только что привезли.

– Позови мне Сашу Сикоева. А то без переводчика, похоже, тут не обойтись.

Саша пришёл через три минуты. Он заговорил с девушкой по-португальски и вдруг перешел на неизвестный мне язык, потом опять на португальский. Девушка немного успокоилась. Тогда Саша повернулся ко мне и сказал по-русски:

– Девушка – уолоф, из теперешнего – точнее, будущего – Сенегала. Был я там разок в командировке, выучил пару фраз. Шесть лет назад ее захватили арабы и продали португальцам на Островах Зеленого Мыса, откуда переправили сюда. Зовут ее Мария, а первоначально она была Амината. Хозяин ее – Педро Амаду, один из самых богатых плантаторов в этом районе.

– Молодец Саша, как ты языки схватываешь…

– Да я из Осетии, знал три языка всю жизнь – осетинский, русский и грузинский – все-таки в Цхинвале было много грузин. Ты знаешь, легче учить новые, когда знаешь уже парочку.

– Спроси ее, что она хочет.

– Да спросил уже. Говорит, что пусть мы ее возьмем рабыней, но чтобы ее не отдавали ее хозяину. Он любит молодых негритянок, а как только они беременеют, их убивают и закапывают – говорит, у него на плантации целое кладбище таких женщин. Она отказалась в первую ночь идти к нему – была еще девушкой, ей всего-то семнадцать лет, и она стала здесь ревностной христианкой – ее так исхлестали хлыстом, что она две недели встать не могла, а потом он все равно ей завладел. И у нее уже два раза не было месячных.

– Так. Скажи ей, что мы ее никому не отдадим. Что она ныне вольный человек. И что мы ее отвезем в Африку – по возможности туда, откуда ее забрали.

Он ей перевел мои слова, та в ужасе что-то закричала.

– Говорит, что куда угодно, только не туда. Вождь продал ее и других соплеменников арабам.

– Ладно, скажи ей, что разберемся. Пусть будет пока нашей гостьей.

И я отвел ее к Ренате, которая, увидев спину девушки, сразу заохала и выставила нас с Сашей за дверь, после того, как он объяснил ей, кто эта девушка. Вечером, она рассказала, что девушка и в самом деле беременная – уже третий месяц, что рубцы на спине останутся, и что она пока оставит её у себя для дальнейшего лечения и наблюдений.

– И даже не проси – вижу, что запала на тебя, но не отпущу. Ты вообще кобель, с Эсмеральдой шашни завел, пока у тебя дома беременная жена.

Я побледнел, она же добавила:

– Приходила она ко мне на предмет предохранения от беременности – умная девушка, ничего не скажешь, как это она сообразила, что нужно ко мне… А с кем она, догадаться было не сложно. Зла на тебя не хватает.