О дивный Новый Свет!

Ну что ж, с тем, кто виноват, мы разобрались. Остался вопрос, что делать? Ответ простой – выйти отсюда, желательно в добром здравии. Но для этого необходимо сначала разобраться с вводными вопросами. Во-первых, где я? Во-вторых, у кого я в гостях? В-третьих, что они от меня хотят? Ну и, в четвёртых, если то, что они хотят, чересчур, то можно ли отсюда слинять?

Первый вопрос мы пока оставим без ответа, за неимением возможности получить сей ответ. Второй аналогично, но, кто бы это ни был, вряд ли они захватили сеньора «эль принсипе», чтобы его замочить. Значить, будут требовать или выкуп, или что-нибудь другое. Но что? Понятно одно – если они пошли на такое, то требования будут значительными. Возможно, мне придется побыть гостем этих милых господ, кем бы они ни были, достаточно долго. И захотят они соответственно не так уж и мало – вот вам и предварительный ответ на третий вопрос. А на четвертый ответить проще всего – в таком виде, в каком я нахожусь на данный момент, вероятность побега приблизительно равна нулю.

Да и третий вопрос скорее риторический. Захотят они явно много, но моя жизнь вряд ли будет стоить таких денег. Людей у нас немало – есть и поважнее моей скромной персоны. Так что, скорее всего, придётся отказаться от выкупа и с достоинством принять то, что день грядущий нам готовит. Конечно, хотелось бы, чтобы Пенья получил своё, наряду с Поросюком. Но главное – чтобы моя Лиза, и все наши ребята, остались в целости и сохранности.

И вдруг меня словно током ударило. На «экскурсию» пригласили ведь не только меня, но и Лизу. Как же всё-таки хорошо, что она вернулась на «Святую Елену»! Впрочем, если бы она оказалась с нами, то нас сопровождали бы «идальго», и захвата, скорее всего, не случилось бы. Тем не менее, мою любимую я не хочу подвергать какой-либо опасности от слова вообще. И слава Господу, что все обошлось без нее…

Я закрыл глаза и попытался повернуться на другой бок – голова так болела, что хотелось забыться и заснуть, как в любимом романсе одной из моих бабушек. И тут я наткнулся на что-то упругое и холодное.

Передо мной находится чей-то труп. С трудом приподняв голову, я обнаружил, что окоченевшее тело кончается не головой, как у обычных людей, а обрубком шеи. Более повреждений я не увидел. Впрочем… На тыльной стороне кисти был виден довольно свежий и странно знакомый волнообразный шрам. Тот самый, который я видел у Эль-Гитаррона.

Значит, вот вы где, сеньор Пенья. Понятно, почему ваши бренные останки успели остыть – для жизни, как правило, необходима голова. Интересно, конечно, где она изволит пребывать в данный момент. Похоже, его сообщники кинули его так же, как он обманул меня, вот только я пока ещё жив, а он нет.

Версия напрашивалась сама собой – его тело положили рядом со мной, чтобы меня подготовить к дальнейшей обработке. Кроме того, люди, к которым я попал, не отличаются излишним гуманизмом. Ну и ладно, решил я и, как ни странно, спокойно заснул.

Разбудили меня женские голоса. Голова болела уже меньше. Я попытался разобрать, что эти прекрасные дамы говорили, но это не был ни один из известных мне языков. Запомнилось лишь изобилие странных для русского и американского уха звуков «тль» – с глухим «л».

Когда-то давно, еще в университете, когда я изменил своей первой Лизе с той самой мексиканкой, мне вдруг захотелось подучить язык науатль – на нем говорили ацтеки, толтеки и некоторые другие племена. Заинтересовал он меня, когда моя тогдашняя пассия сказала, что ее зовут «Местли», что означало на этом языке «луна».

Конечно, науатль я очень быстро забросил – разрыв отношений с прекрасной Местли после того самого телефонного разговора с Лизой отбил у меня желание учить не особенно нужный язык. И сейчас я не мог сказать со всей уверенностью, что я слышал именно науатль. Но именно в нем так часто встречалось глухое «л».

Я снова с трудом открыл глаза. Надо мной склонились три молодых женщины, одетые в короткие плащи, наброшенные на одно плечо – так, что одна великолепная грудь была оголена – и набедренные повязки. Одна из них была писаной красавицей – медная бархатистая кожа, овальное лицо, римский нос… Другие две были очень похожи друг на друга – чуть более тёмная кожа, круглое лицо ацтекской богини, которое не портил даже чуть приплюснутый носик… Они были, может, не столь красивыми, но при других обстоятельствах я всё равно назвал бы их весьма привлекательными. Но больше всего меня поразило, насколько обе они были похожи на мою тогдашнюю мексиканку.

– Местли, – непроизвольно пробормотал я.

Одна из них вздрогнула, посмотрела на меня, и сказала что-то на своем языке. Потом, увидев, что я ее не понимаю, спросила по-испански:

– Откуда ты знаешь моё имя, белая свинья?

Я предпочел промолчать. Но нелюбезная девица не унималась.

– Говори, или я дам тебе по яйцам.

– Уважаемая Местли, с человеком, который меня взял в заложники, бьет, и обзывает свиньей, я говорить не собираюсь.

– Ты не испанец, – с удивлением сказала она. – Может, ты и правда не свинья. Или ты инглeс[23]? Они еще худшие свиньи, чем испанцы.