О дивный Новый Свет!

– Знаете, они всегда работают. А те, кто пытаются нас обмануть, вот как мой братец, сказавший мне, что вы всего лишь один из русских купцов, редко заживаются на этом свете. Подумайте хорошенько. Ведь мы все и про вас, и про ваш корабль, и про то, что на нем имеется, узнали от одного вашего друга, которого мой кузен привел ко мне, не подумав, что тот сможет выйти на моих людей напрямую. Более того, он не любит русских, говорит, что он, мол, украинец, не знаю, что это такое, и что какая-то «Украина», оказывается, не Россия. Как будто мне не все равно.

– Понятно. Значит, Кирилл Поросюк… А что, если наши люди попросят его голову как часть сделки?

– Я своих людей не выдаю – а он теперь, увы, мой человек, хотя я, конечно, не в восторге от него. Но что поделаешь… Он нам уже очень многое рассказал – и готов нам всячески помочь. А теперь, когда на шахматной доске появились еще и русские, его помощь может оказаться неоценимой.

Ладно, ваше превосходительство, у меня, увы, довольно мало времени, так что я отбываю по делам. Но хотелось бы, чтобы вы написали письмо своим людям, в котором вы бы рассказали им о том, что вам грозит, и попросили бы, чтобы они или выплатили выкуп, или сделали мне предложение, от которого я, скажем так, не смогу отказаться. Письмо ваше можете написать по-русски – мой новый друг сеньор Поросуко его мне переведет.

Мы уедем завтра, так что письмо должно быть закончено до этого момента. Иначе я скажу моему Хайме, чтобы он вместо него приложил к нашим требованием, например, ваш пальчик. Ну или ухо.

А сейчас позвольте откланяться, ваше превосходительство, как я вам уже сказал, дела.

9. Как много девушек хороших…

Я уселся за письмо. Подумав, написал лишь:

«Начальнику моей охраны. Заклинаю вас, подобно святому Михаилу Меченому, дайте этим людям все, что они просят, ведь они столь же честны, как и заморские друзья сего великого святого, и так же выполнят все, что обещают. Князь».

Намек про меченого Вася поймет, а Поросуко – блин, удачное у него имечко в испанском варианте – определенно нет, ведь Мишка Горбачев в его время был рядовым членом Политбюро и ничего ещё не успел порушить. Мы с Васей примерно одинаково относимся к Горби и всему, что он сотворил. Другими словами, я распрощался с жизнью и дал ребятам понять, чтобы ни в коем случае ничего не давали этим гадам.

Письмо я передал Тепин; она кивнула и вышла с ним, не забыв демонстративно запереть дверь. Минут через пять пришли все четыре девушки. Первым делом меня вновь выпарили в бане, после чего последовал еще один замечательный обед. Затем, конечно, вновь пришлось делать девушек «счастливыми», на этот раз сначала Патли, потом все-таки Тепин – Местли сразу поняла, что произошло вчера ночью, а мне пришлось опять представлять себе на месте надсмотрщицы Лизу – иначе вряд ли бы получилось её удовлетворить. Как бы то ни было, кошки скребли на душе все сильнее.

После этого Местли переговорила с Тепин и сказала:

– Дон Алесео, вам нужно срочно отсюда уходить. Не сегодня – Антонио отлучился, но его люди здесь, а он вечером вернется. Завтра в первой половине дня он планирует уехать, а в среду вернуться ближе к вечеру. Днём уходить опасно – заметят. Ночью – ещё опаснее, можно запросто сломать себе шею. Так что если уж идти, то послезавтра на рассвете.

– А что будет с вами, если я вдруг исчезну?

– А вам не все равно, какова будет судьба у четырёх индианок?

– Нет, не всё равно. Вы – дамы. И, несмотря на… в общем, вы очень хорошие женщины. Лучше уж я останусь – моя жизнь никак не перевесит четыре ваших.

– Алесео, нет. Ты нам тоже – и она впервые потупила взор – далеко не безразличен.

– Да нет, тут или-или. Или убьют меня, или вас.

– Алесео, есть и третий вариант. Мы уходим все вместе. Тем более, что без нас ты не сможешь добраться до Санта-Лусии, минуя дорогу.

– Вы уверены?

– Да, уверены. Мы уже это обсудили. Все согласны.

– Даже Тепин?

– Тепин в первую очередь.

Я вздохнул, потом обнял её и сказал:

– Местли, я вам всем очень благодарен. Только где мы сейчас?

– В горах к северу от Санта-Лусии. В одном из небольших укреплений, построенном рабочими, приглашенными три года назад для строительства дома сеньора Пеньи. На обратном пути их захватили. Не спрашивайте, что с ними произошло после завершения строительства, Антонио сказал тогда, что новых найти не проблема.

– Понятно. И, скорее всего Пенья дал знать людям Антонио про то, что те собирались вернуться в Мехико.

– Именно так. Далее. Из укрепления есть всего один выход, охраняемый несколькими его людьми. Да, и еще – вы не боитесь высоты?

– Нет, Местли, не боюсь.

– Можно сделать так – в комнате, где мы живем с девочками, есть окно, из которого при желании можно было бы спуститься на веревке. Если это сделать еще ночью, то на рассвете можно было бы уйти. Но проблема одна – Тепин через окно не пролезет.

– А что будет с ней, если она останется?

– Ее убьют, причем весьма жестоко – люди Антонио иначе не действуют. Наверное, она сможет прихватить парочку из них с собой…