О доцентах с любовью

Наконец кто-то кому-то звонит, и по кафедре пролетает благая весть – все наши специальности аккредитованы. Парни кричат от радости, Алла Анатольевна предлагает отметить это событие, и несколько человек уходят в магазин. Я чувствую себя лишним на этом празднике жизни, мой вклад в их победу весьма скромный. К тому же у меня на душе скребут кошки из-за того, что сейчас происходит между Дэном и мной.

Я поздравляю всех с успехом, говорю, что у меня дела, что я не могу остаться, и ухожу.

По дороге домой у меня звонит телефон. Выхватываю его из кармана – может быть это Дэн?

Нет, звонит Ленка. Она зовёт в гости. Говорит, что её повысили на работе. Ей хочется рассказать мне подробности, а заодно узнать, как у меня дела с «моим новым ухажёром». Я понимаю, что мы с ней давно не виделись и соглашаюсь. Захожу в магазин, покупаю бутылку шампанского, чтобы поздравить подругу с повышением, и еду к ней.

Денис

Сижу в кабинете весь на нервах и гипнотизирую взглядом лежащий на столе мобильник. Перебираю в голове все косяки в наших бумагах. Вроде ничего криминального, но всё равно страшно. Какие мы получим заключения? Из деканата почему-то не торопятся сообщить результаты.

Барабаню пальцами по столу, кручу в руках ручку и вспоминаю эти безумные несколько дней. За них я переделал и отправил на утверждение кучу бумаг. Вторую кучу подписал сам, как заведующий кафедрой. Потом мне вернули первую кучу, я её снова переделал и снова отправил. И так по кругу, несколько раз.

Вчера у Димки сдали нервы, и он умудрился разругаться со своим экспертом. Я, конечно, его понимаю, мадам ему досталась – та ещё стерва. Кричала, пальцы гнула. В общем, мне пришлось проявить чудеса дипломатии, чтобы не потерять Димкину специальность.

Всё это здорово выпотрошило меня. Мне кажется, я вообще не спал эти дни, впрочем, также, как и большая часть сотрудников вуза, включая руководство. Вчера в половине шестого утра проректор по учебной работе приехал на нашу территорию и ходил по кафедрам, ставил печати на рабочие программы дисциплин.

Пашу я практически не привлекал к этому процессу, он ничего не смыслит в специфике наших специальностей и пока плохо знает структуру нашего вуза. Ему нечем было заняться в эти дни. Он, конечно, помогал ребятам по мелочи, но в основном просто ходил по кафедре, и я постоянно натыкался на его вопросительный взгляд. А дома… Вдруг я осознаю, что Паша ушёл из дома, он вернулся к себе.

Мне становится обидно. Да что там? Очень обидно! Если Паша не мог мне помочь, то мог бы хотя бы понять и поддержать меня, а не уходить.

Мобильный разражается трелью и ползёт по столу от вибрации. Кидаю взгляд на экран – звонит декан. Я хватаю телефон и прижимаю его вспотевшей ладонью к уху. Слушаю некоторое время, благодарю и отключаюсь.

Всё в порядке. Все специальности нашей кафедры получили положительные заключения и аккредитацию на пять лет. Я выдыхаю и начинаю расслабляться. Нервное напряжение отпускает, и на меня наваливается ужасная усталость. Я откидываюсь на спинку кресла, прикрываю глаза и просто сижу.

Через некоторое время раздаётся стук в дверь. В кабинет вваливается весь кадровый состав нашей кафедры. Очевидно, до них тоже дошли сведения, что мы прошли аккредитацию. Вся нервотрёпка последних недель, и особенно последних дней сблизила нас, она временно размыла границы начальник-подчинённый, и сейчас парни галдят в моём кабинете, размахивая бутылками с алкоголем. Среди их лиц я вижу счастливое улыбающееся лицо Аллы Анатольевны, она что-то радостно рассказывает Димке, и тот кивает. А вот Пашкиного лица я не вижу, хотя помню, что утром Пашка мелькал на кафедре.

– А где эколог? – осторожно спрашиваю я.

Эдик предостерегающе на меня косится, а Алла Анатольевна отвечает:

– А Пашенька уехал. Сказал, что у него дела.

Дела значит? Мне становится грустно, и я не хочу ничего отмечать. Но я не могу отказать парням. Они пахали как проклятые и заслужили эту пьянку.

Я заставляю себя улыбнуться своим подчинённым, запираю дверь на ключ, освобождаю стол от бумаг и достаю рюмки и стаканы.

Алла Анатольевна по-хозяйски накрывает на стол: раскладывает одноразовую посуду, салфетки, режет хлеб и овощи. Парни разворачивают нарезки и открывают бутылки. Мы начинаем праздновать.

Спиртное будоражит меня, я заражаюсь приподнятым настроением парней. Мы наперебой обсуждаем экспертов, вспоминаем как готовили документы, пересказываем друг другу все смешные моменты этого жуткого периода.

Бутылка. Две. Три… Время летит незаметно. Алла Анатольевна и некоторые парни уходят домой. Мы продолжаем пить. Смеёмся, кричим, перебиваем друг друга, материмся и опять смеёмся. Мы курим прямо в моём кабинете. Плевать! Сейчас в вузе нет ни одного трезвого человека. Сейчас нам можно всё! И я теряю счёт пустым бутылкам у меня под столом.

Наконец алкоголь заканчивается, и парни потихоньку расходятся, захватив с собой мусор и пустые бутылки.

Я остаюсь один. Я опять думаю о Павлике. Мне так хочется, чтобы он был рядом, так хочется его обнять. Я так по нему соскучился!