О доцентах с любовью

– Ты мой. Понял? Ты мой.

– Твой, твой. Чей же ещё?

Думаю, как достать его пьяного из душа.

Вылезаю из ванны сам, вытираюсь, натягиваю спортивные штаны. Вытаскиваю Дэна и тоже вытираю. Укладываю в кровать и заворачиваю во все одеяла и пледы, которые у меня есть. Дэн пытается всё это с себя сбросить, тянет ко мне руки и что-то бессвязно бормочет о любви, страданиях и прочих душевных муках. Устаю с ним бороться и кричу:

– Лежи спокойно или сейчас выгоню обратно под дождь!

Дэн замолкает, успокаивается и только смотрит на меня влюблёнными глазами. Опять заворачиваю его в одеяла. Он больше не сопротивляешься.

Так, что там положено делать дальше в таких ситуациях? Горячий чай?

– Лежи и не шевелись, я сейчас вернусь! – говорю я строго.

Дэн лежит и молчит, и я надеюсь, что он послушается.

Иду на кухню и завариваю чай. Когда я возвращаюсь, Дэн уже спит.

Сажусь рядом и смотрю на него. Я могу смотреть на него вечно. Дольше чем на огонь и воду.

На лице Дэна начинает проступать румянец. Я понимаю, что он точно простыл. У него приоткрываются во сне губы. Мне так хочется их поцеловать, но я боюсь его разбудить.

Что он там говорил, когда пришёл? Просил простить его? О чём он? Не надо. По-хорошему, это я должен просить у него прощения.

Допиваю чай, который принёс для Дэна. Ну не пропадать же. Раздеваюсь, выключаю свет и залезаю к Дэну под ворох одеял. Прижимаюсь, обнимаю его. Я счастлив.

Просыпаюсь утром от того что мне очень жарко. Дэн спит и во сне обнимает меня руками и ногами. Он такой горячий! К тому же сверху на нас как минимум половина вчерашних одеял и пледов. Смотрю на лицо Дэна, на нём нездоровый румянец, губы слегка припухли и обветрели, но мне всё равно так хочется его поцеловать, и не только поцеловать. Подавляю в себе неуместные желания. Дэну не это сейчас нужно, ему нужен врач.

Целомудренно прислоняюсь губами ко лбу. У Дэна явно температура.

Осторожно выпутываюсь из обжигающих объятий. Дэн не просыпается, я выбираюсь из кровати и смотрю на часы. Без пяти семь. За то время, что мы вместе, я привык просыпаться вместе с Дэном в семь часов утра – к девяти ему обычно на работу. Я знаю, что у него в телефоне установлен будильник, и через пять минут он сработает. Хочу его выключить и ищу телефон. Мне известен пароль Дэна, так же, как и ему мой. Нам нечего скрывать друг от друга.

Нахожу телефон в кармане его куртки. Он не включается. Вспоминаю, что он разряжен. К тому же он мокрый, и я сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь включится. Ладно, проблема с будильником отпала.

Иду на кухню за градусником. Когда возвращаюсь, Дэн просыпается и начинает кашлять. Я протягиваю ему градусник. Он морщится, отталкивает мою руку и стонет:

– Отстань. Голова болит.

– Немудрено, так нажраться. Давай, надо температуру измерить, ты весь горишь.

– Отстань со своей температурой. – Капризничает Дэн. – Дай лучше таблетку.

– Ничего я тебе не дам! Меряй давай!

Наконец мне удаётся всучить Дэну градусник. Он запихивает его под мышку и лежит молча, со страдальческим выражением лица. Я приношу ему таблетку обезболивающего и стакан тёплой воды.

Сегодня пятница и у меня нет занятий, а вот у Дэна есть. Его телефон сдох, поэтому я звоню Эдику со своего и вкратце обрисовываю ситуацию. Эдик обещает решить вопрос с парами Дэна.

– Зачем ты позвонил? Мне на работу надо, – ворчит Дэн.

Забираю у него градусник и смотрю цифры.

– Затем, что у тебя температура. Тридцать восемь и три. Ну… плюс минус… Я не очень доверяю современным электронным градусникам, но ртутного у меня нет, я же эколог.

Дэн кашляет в ответ.

– Всё ещё хочешь пойти на работу?

Дэн опять кашляет.

– Вот и договорились. Я врача сейчас вызову.

Дэн перестаёт кашлять и спрашивает:

– Как ты это сделаешь? Я здесь не прописан.

Ну да, он ведь не скитался по общагам и съёмным квартирам как я, поэтому не знает таких тонкостей.

Отвечаю:

– Первичный вызов по месту пребывания. Долечиваться – по месту прикрепления.

Дэн вздыхает.

Большая часть моей одежды у Дэна, но я нахожу какие-то треники и толстовку, и Дэн всё это надевает. Смотрю на него в моих вещах. Блин, это так заводит! Ещё этот его румянец от температуры. М-м-м… Так бы и набросился! Но придётся потерпеть.

Иду в магазин за продуктами, а когда возвращаюсь, застаю Дэна свернувшимся клубком под двумя одеялами и спящим. Видно, что его лихорадит. Щупаю лоб, он кажется мне ещё горячее – температура поднимается.

Я варю куриный суп, наливаю в тарелку и несу в комнату. Бужу Дэна.

– Давай. Надо поесть.

Он недовольно мычит, опять капризничает:

– Не хочу. Не видишь – я помираю. Дай поспать.

Ругаюсь на него:

– Взрослый мужик, а ведёшь себя как дитё неразумное! – А потом уговариваю: – Ну давай. Я немножко налил.

Дэн садится в кровати, заглядывает в тарелку:

– Ничего себе «немножко». – И морщится.

– Ну что мне тебя, с ложечки кормить?

Он хмурится и забирает тарелку. Не осиливает всё, и я уношу остатки на кухню. Улыбаюсь. Мне так нравится о нём заботиться.