О доцентах с любовью

– Извини, – вздыхает Маринка.

Я рассказываю Дэну всё как есть. Маринка молчит. Дэн хмурится и спрашивает у нас обоих:

– Ваш отец что, криминальный авторитет?

– Нет, – подаёт голос моя сестра. – У него крупная строительная фирма.

– А ещё он сволочь, – добавляю я угрюмо.

– У него деньги, власть, сомнительные принципы… В общем, он способен на всё, – подводит итог Маринка.

Я обращаюсь к Дэну:

– Дэн, ты ведь хотел, чтобы мы к тебе вернулись. Это твой шанс. Маринка останется здесь. Отцу не придёт в голову искать её в этой квартире.

Дэн задумывается, достаёт из кармана леденец от кашля, разворачивает его не спеша и кладёт в рот. Сосёт, смотрит мне в глаза и говорит:

– Нет.

Чёрт! Как нет?! Дэн же который день ноет, что пора возвращаться к нему! И когда я прошу его об этом, он говорит «нет»?!

Дэн начинает тихо смеяться, глядя на меня:

– Обожаю тебя дразнить. У тебя такое лицо!

Я выдыхаю и ругаюсь:

– Я тебя убью когда-нибудь!

– Эй, я здесь. Кончайте свои брачные танцы, – говорит Маринка.

Дэн становится серьёзным:

– Извини, Марин. Да, ваш план замечательный, но мы сделаем по-другому. Мы все втроём поедем ко мне.

– Зачем? – спрашиваю я.

Меня абсолютно не радует перспектива провести три недели в обществе сестры.

Дэн объясняет:

– Не найдя Марину у её подруг, отец может вспомнить про тебя и про эту квартиру. Оставлять её здесь одну небезопасно.

Маринка смущается:

– А как я там, с вами?

– У меня две комнаты. Поспишь на диване, – говорит Дэн Маринке, а потом мне: – Давай собираться.

Он поворачивается к выходу из кухни.

– Подожди, Денис, – тихо останавливает его Маринка. – Почему ты мне помогаешь?

Дэн пожимает плечами:

– Потому что ты Пашкина сестра.

У меня сладко сжимается в груди и накатывает волна нежности к Дэну.

Денис

Покидая вуз в день аккредитации, я был сильно пьян, и оставил машину на вузовской парковке, где она стоит и по сей день, поэтому через час мы выезжаем с Пашкиного двора на такси. Они с Мариной сидят на заднем сиденье и смотрят в разные стороны. Мне кажется, что я ощущаю напряжение между ними. Что ж, это понятно, им не о чем говорить после стольких лет молчания. Особенно учитывая обстоятельства, при которых они расстались.

Где-то на полпути я оборачиваюсь к ним, протягиваю руку и говорю:

– Марина, дай свой телефон.

– Зачем? – испуганно спрашивает она.

– Раз прошу, значит надо. – Я включаю строгого заведующего, и Марина протягивает мне мобильник.

Я вытаскиваю из него сим-карту и выбрасываю в окно.

– Ты что творишь?! – кричит Пашкина сестра.

Возвращаю ей телефон и спрашиваю:

– Не думала, что твой отец может пасти тебя через симку?

– Нет… – растерянно тянет Марина.

Я прошу водителя остановить возле салона связи и покупаю новую сим-карту на своё имя, но не отдаю её Марине, а убираю себе в карман.

Мы приезжаем ко мне. Пашка с сестрой поднимаются в квартиру, а я еду на том же такси в вуз – хочу забрать машину. Мало ли что, учитывая во что мы ввязались.

Да, я и не думал, что у Павлика такой отец. Паша рассказывал, что родители выгнали его из дома, и семья больше не общалась с ним, когда выяснилось, что он гей, но я представить не мог, что его отец способен на такое, способен угрожать здоровью собственной дочери в угоду своим принципам. Судя по рассказам Пашиной сестры, этот человек действительно может пойти на всё.

Я забираю машину и возвращаюсь домой. Павлик что-то готовит на кухне, а его сестра сидит в комнате на диване с потерянным видом.

– Всё нормально? – спрашиваю я её.

– Да, спасибо, – отвечает она вяло.

Я иду к Паше на кухню. Оказывается, он варит пельмени – единственное, что нашлось у меня в холодильнике. Я закуриваю, кашляю, и Паша начинает на меня ругаться.

– Всего одна сигарета… – тяну я жалобно. – Сто лет не курил.

Вру наглым образом, курил недавно в машине.

Пашка ворчит, но сигарету не отнимает. И вообще уходит в свои мысли, медленно машинально мешая пельмени в кастрюле.

Смотрю на Пашину напряжённую спину. Он наверняка думает о сестре. Он её столько лет не видел, она про него и не вспоминала, а теперь объявилась, да ещё и, судя по всему, втянула Пашку в неприятности. И меня заодно. Но его неприятности – это мои неприятности. Не думает же он, что я сейчас отойду в сторонку и буду просто наблюдать?

Докуриваю, подхожу к Павлику сзади и обнимаю. Он вздрагивает от неожиданности, и тут же расслабляется в моих руках. Зарываюсь носом в его волосы и говорю:

– Павлик, не грузись. Всё образуется.

Он поворачивается ко мне, кладёт подбородок на моё плечо и говорит:

– Спасибо.

– За что? Я знаю, что ты поступил бы на моём месте также.

Я чувствую, что Пашка улыбается:

– За то, что ты есть, глупый. Спасибо тебе за то, что ты есть.

Пашина сестра плохо переносит беременность. Плюс ещё и стресс из-за ситуации сказывается. Её часто тошнит. Она всё время или плачет, или обнимается с унитазом, или сидит и смотрит в одну точку.