О доцентах с любовью

Забредаю в душную, переполненную зону ожидания. Протискиваюсь между рядами кресел и останавливаюсь около большого панорамного окна. За ним раскинули свои крылья огромные стальные птицы. Они греют гладкие блестящие бока на безжалостно-ярком весеннем солнце. Одна из них унесёт меня отсюда. Унесёт меня от Дэна. Так надо.

Едва ощутимо саднят сбитые костяшки на правой руке. Прошло больше суток, но они всё ещё помнят встречу с лицом Дэна. Не стоило его бить, но удержаться было выше моих сил.

Объявляют мой рейс. Я прохожу досмотр и иду на посадку. Моя боль идёт вместе со мной. Она поднимается со мной на борт самолёта. Она летит со мной через полстраны и спускается со мной по трапу в аэропорту N-ска.

Прямо в здании аэропорта я покупаю новую сим-карту и вставляю её в телефон. Звоню сестре.

– Марин, я в N-ске. Можно я к вам приеду?

Она молчит несколько секунд.

– Приезжай. Ты… с Денисом?

– Нет… Дениса больше не существует.

Сестра открывает мне дверь. Она в спортивном костюме и у неё уже заметен живот.

– Пашка, что случилось? – Она видит моё состояние. – Вы с Денисом поругались, да?

– Он мне изменил, – говорю я угрюмо. – Со своим бывшим.

– Да ладно?! – Она прикрывает рот ладошкой. – Давай, проходи.

Я раздеваюсь, и сестра ведёт меня на кухню.

У них всё очень скромно. Маленькая однушка, которую они снимают, дешёвая мебель. А тут ещё и я. Мне становится неудобно.

– Может я зря к вам так нагрянул? – спрашиваю я сестру с сомнением.

– Не говори глупостей! Всё в порядке.

Она ставит передо мной какую-то еду:

– Давай ешь, голодный поди.

– Спасибо, – говорю я.

Жую и не чувствую вкуса.

– Я завтра сниму что-нибудь. Не буду вас напрягать.

– Ты нас не напрягаешь.

Молчу.

Вечером приходит Алик. Маринка ему всё рассказывает. Алик говорит мне:

– Оставайся, сколько надо. Поможем тебе, чем сможем.

Мне становится стыдно. Я ведь про него чёрт знает что думал и говорил.

– Спасибо, – отвечаю я. – Я вас долго стеснять не буду.

Мы с Аликом сдвигаем на кухне стол, и Маринка стелет мне какое-то тряпьё на полу. Я вымотан ситуацией и дорогой, поэтому ложусь на это тряпьё и сразу засыпаю.

Денис

Сижу в своём кабинете сам не свой. Пашин телефон недоступен. Самого Павлика ни я, ни Эдик найти не можем. Он пропал.

Стук в дверь. Заходит мой брат. Он выглядит расстроенным.

– Пашка уволился, – говорит Эдик с порога.

– Что?! – Я не верю ему.

– Я просматривал сейчас приказы по факультету. Он уволился с сегодняшнего дня без отработки.

– Я не подписывал ему заявление, – говорю я упавшим голосом и понимаю, что Пашка сам всё за меня подписал.

– Он сам наверняка подписал, – подтверждает мои мысли брат.

Мы молчим. У Эдика звонит телефон. Он отвечает. Несколько раз говорит «да», потом «я всё понял, спасибо» и отключается. Он смотрит на меня с сожалением.

– Что? – спрашиваю я, и у меня внутри всё холодеет.

Я почему-то уверен, что этот звонок связан с Пашей, и ничего хорошего мой брат сейчас не скажет.

– Звонила Лена, подруга Пашки. Она сказала, что он уехал из города. Она не знает куда. И что он просил передать, чтобы мы с тобой его не искали.

Я вырываю из рук Эдика телефон.

– Разблокируй! – кричу я.

Эдик прикладывает палец, экран светится, и я набираю последний входящий.

Мне отвечает женский голос. Это Ленка. Я умоляю её сказать мне, где Паша. Но она только повторяет, что он уехал из города, что она не знает куда, что Паша просто взял вещи и ушёл.

Я отключаюсь. Это конец.

Мой брат что-то говорит мне, но я не слышу. Надеваю куртку и ухожу из кабинета.

Остаток этого дня и весь следующий я бухаю. Сейчас, наверное, вечер, судя по тому, что за окном темно. Я пью уже вторую бутылку коньяка. Я очень пьян.

Звонок в дверь. Я подпрыгиваю. Может быть это Паша?! Встаю и иду в коридор. Меня сильно шатает. Я больно ударяюсь плечом о шкаф. Матерюсь. Добираюсь до двери. На пороге Эдик.

– Дэн? – Он смотрит на меня вопросительно.

– А кого ты хотел увидеть? Папу Римского? – плетусь обратно на кухню.

– Нет, я хотел увидеть тебя, но в более вменяемом состоянии.

– Чего ты припёрся?

– Дэн, ты опять бухаешь?

Эдик хватает бутылку коньяка со стола.

– Отдай! – кричу я, и мы начинаем сражаться за бутылку.

Эдик трезвый, его движения чётче моих, и он побеждает. Отнимает у меня бутылку и убирает её в кухонный шкаф.

– Дэн, ложись спать.

Эдик берёт меня за локоть и тащит в спальню. Я не сопротивляюсь. Мне плевать. Спать, так спать.

Эдик укладывает меня в кровать. В нашу с Павликом кровать. Я хватаю брата за руку и заплетающимся языком спрашиваю:

– Эдик… Эдик, скажи… Пашка вернётся? Вернётся?

Я смотрю на брата и вижу в его глазах отражение своей боли.

Эдик отцепляет от себя мою руку, вздыхает и отвечает:

– Вряд ли, Дэн… Вряд ли…

Комната кружится у меня перед глазами, Эдик двоится. Я закрываю глаза и вырубаюсь.

Меня будит будильник. Я нащупываю телефон и выключаю его. Надо вставать на работу. К чёрту! К чёрту всё! Не пойду никуда. Падаю на подушку и засыпаю.

Звонит телефон. Разлепляю один глаз и смотрю на экран. Эдик. Отвечаю:

– Да?

– Дэн, ты где?

– Я сплю. Чего тебе?

– У тебя пара уже пятнадцать минут как идёт.

– Плевать, – говорю я и отключаюсь.