О духовной жизни современной Америки

Бусико из Нью-Йорка вещает далее: «Я не понимаю, почему нужно делать какое-то исключение для актерской профессии, когда ограждают и торговлю, и промышленность от импорта рабочей силы. Движение, которое мы ныне привели в действие, на мой взгляд, великолепное движение, надеюсь, что оно достигнет своей цели. Выводить на авансцену английских или каких-либо других европейских артистов — это просто пощечина американской публике. Американские актеры и актрисы — все без исключения — лучшие в мире, но я знаю, что сотням из них мешали зарабатывать себе на хлеб насущный эти чужестранцы. Если бы я вздумал создать театральную труппу и хотел бы видеть ее совершенной во всех аспектах, я поручил бы все роли исключительно американцам».

Эти мудрые речи журнал «Америка» сопроводил следующим комментарием: «Наши актеры имеют безусловное право на осуществление своих чаяний. Джон Бусико выразил мнение и чувства всякого истинного американца. Слова его заслуживают самого пристального внимания, поскольку они исходят от такого человека, как он, знающего, о чем он говорит».

Стало быть, даже той ничтожной дозе театральной науки, какую Европа успела преподать американцам, видимо, скоро придет конец. И отечественные американские актеры под восторженные крики «ура!» скатятся назад, на еще более низкий уровень своего ремесла; и останется один-единственный великий актер, самый великий из всех, — Кин.

Единственный чужеземный драматург, чьи произведения, в противоположность пьесам Ибсена и Сарду, действительно пытаются ставить в Америке в их первозданном виде, — это Шекспир. Постараюсь в нескольких словах объяснить, отчего янки делают для Шекспира исключение. Дело в том, что Шекспир — универсальный талант, великий мастер. Эмоциональная жизнь, которую изображает Шекспир, несравненно грубее и прямолинейнее нашей: шекспировские страсти — любовь, гнев, отчаяние, веселье — сплошь чувства необыкновенной силы. Мы понимаем, что все эти резкие движения души, без каких-либо нюансов и оттенков, принадлежат минувшим временам, когда людей одолевали темные страсти; стало быть, Шекспир — не современный психолог. Мое скромное мнение таково: Шекспир не устарел, но Шекспир староват. Чувства, изображаемые им, лишены какой бы то ни было усложненности: прямиком, без каких-либо случайных взаимопротиворечивых помех, подталкивают они героев к бездне абсолютных крайностей. Психология Гамлета — оазис, однако и в этом оазисе имеются островки пустыни. Драматургия Шекспира столь же элементарна и прямолинейна, как и изображаемая им эмоциональная жизнь; в сравнении с современными драматургами он сплошь и рядом кажется наивным. Так, например, в его драме «Отелло» происходят самые невероятные события только потому, что кто-то обронил на пол носовой платок. Шекспир — не современный драматург, но зато он драматург на все времена.

Стало быть, на американских сценах пьесы Шекспира ставят, во-первых, потому, что он великий мастер драмы, пьесы которого идут на сценах всего мира. Во-вторых, потому, что он Шекспир — своего рода антикварная ценность, так как творил он до XVIII века. И, наконец, в-третьих, потому, что Шекспира считают в Америке полу американцем, своего рода национальным достоянием. Но если знать, что янки пытались и Наполеона III превратить в американца, то особенно не удивишься, сходная судьба постигла и Шекспира. Он и впрямь этого достоин, по крайней мере, так считают американцы. Поэтому они и вывешивают его портрет над сценой. А почему бы, им не вывесить его портрет над сценой? Шекспир такой человек, какого ни один народ не может стыдиться.