Во втором квартале 1921 года народный комиссар путей сообщения Дзержинский прибыл в Николаев со специальной комиссией для обследования технического состояния судов и работы водного транспорта. Он остался доволен проделанной нам, николаевцами, работой по восстановлению судов и организацией дела водного транспорта, и мне, моим помощникам, рабочим и служащим приказом Наркомпути была объявлена благодарность «за умелое, энергичное руководство ремонтом больших судов, добросовестное исполнение своих обязанностей и образцовую постановку дела водного транспорта».
По окончании обследовательской работы в Николаеве Дзержинский приказал мне и начальнику Николаевского морского порта Г. В. Баглаю включиться в состав его комиссии и следовать с ним из Николаева на пароходе «Нестор-летописец» в Херсон, где было проведено обследование нижнеднепровского водного транспорта. Из Херсона на том же пароходе мы отбыли в Одессу. Здесь Феликс Эдмундович всесторонне ознакомился с состоянием Черноморского торгового флота, судостроительными предприятиями, портовым хозяйством и постановкой дела эксплуатации судов.
Народный комиссар тут же, на месте, оказывал помощь и давал соответствующие указания по устранению обнаруженных недостатков.
Вместе с комиссией Ф. Э. Дзержинский жил и работал на пароходе «Нестор-летописец», который впоследствии был переименован в «Феликс Дзержинский». Работа проходила в Николаеве, Херсоне и Одессе.
Я проработал в комиссии с Феликсом Эдмундовичем и прожил с ним на пароходе около 10 дней.
Дзержинский вдумчиво и детально вникал в работу водного транспорта и с большим рвением изучал новую для него отрасль работы. Он умел быстро различать и определять добросовестных работников-специалистов, высоко ценил их и прислушивался к их советам, оказывал им всемерное содействие в выполнении государственных заданий.
Требовательный во всех отношениях, Ф. Э. Дзержинский был добрым и хорошим товарищем для честных, порядочных и добросовестных работников, но, если дело касалось недобросовестности и особенно контрреволюции Феликс Эдмундович резко, до неузнаваемости менялся и наказывал виновных строго и беспощадно.
Образ Ф. Э. Дзержинского, выдающегося государственного деятеля и прекрасного человека, я всегда вспоминаю с большим уважением и любовью. Он шел по ленинскому пути и служил нам, старшему поколению, примером беззаветно преданного труженика на благо нашей социалистической Родины.
К. М. БАРТАШЕВИЧ
«МОСКВА ЖДЕТ… ХЛЕБА»
За время работы с Ф. Э. Дзержинским мне больше всего запомнилась поездка с ним в Сибирь в январе 1922 года.
В Сибирь он выезжал в качестве уполномоченного ВЦИК и Совета Труда и Обороны для принятия чрезвычайных мер по продвижению продовольственных грузов из Сибири.
Из Москвы наш поезд отошел 5 января 1922 года. Выехали мы собранно и организованно, без какой-либо суеты и толчеи. Каждый знал свое место и свои задачи, но это был еще пестрый и разобщенный коллектив. Многие не знали друг друга и взаимосвязей своих функций. Предстояло слить, объединить людей в единое целое, нацелить их волю на выполнение ответственного задания. Этим и занялся Дзержинский сразу после отъезда из Москвы. Вскоре в салоне его вагона состоялось первое совещание членов экспедиции. Многие из тех, кто до этого не встречался с Феликсом Эдмундовичем, сильно волновались. Руководитель экспедиции рисовался им суровым человеком, способным на беспощадную расправу за малейшие погрешности в работе. Но такие настроения изменились у них с первых минут пребывания в обществе Дзержинского. Его простота и сердечность в обращении, деловитость и откровенность, умение соединить серьезный разговор с шуткой быстро рассеяли предвзятость мнения.
В своем выступлении Феликс Эдмундович обратил внимание собравшихся на важность и объем работы, которую предстоит выполнить экспедиции.
— От того, — сказал он, — насколько своевременно мы доставим в центр России заготовленный в Сибири хлеб и мясо, будет зависеть жизнь нашей промышленности и транспорта, обсеменение пострадавших от засухи районов страны. От этого зависит само существование Республики Советов.