О Грузии (СИ)

Девальвация религиозных противоречий выгодна не только светским мусульманским государствам, поэтому уже сейчас арабские страны заявляют о своей готовности активно работать с Грузией и Азербайджаном. В частности, представители финансовых кругов Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии намерены вложиться в грузинский банковский сектор. А если учесть, что в Грузии и на Кавказе давно пытаются играть Штаты, которые теснейшим образом связаны с саудовским капиталом, то придется признать, что фундаменталистский ислам вторгается в регион не только своим собственным желанием, но и волей игрока N 1 в сегодняшней мировой политике.

Наконец, есть еще одно обстоятельство, которое, кажется, неприлично ставить в один ряд с грандиозными геополитическими сценариями. Но, тем не менее, его оперативное влияние на грузинскую политику ничуть не менее весомо. Через Грузию идет еще один транзит - наркотиков. В каком-то смысле, тема наркотиков стала для грузинской внутренней политики такой же разменной картой, как при советской власти тема коррупции и теневого производства. Оппозиция обвиняла Шеварднадзе в покровительстве наркотрафику, Шеварднадзе обвинял местных князьков и непокорные автономии; после свержения Абашидзе в Батуми был обнаружен подпольный завод по производству наркотиков; абхазские сепаратисты, как известно со слов нынешних грузинских руководителей, держатся за свою автономию только для того, чтобы сохранить морские наркоперевозки; главное грузинское обвинение против бывшего командира российских миротворцев в Южной Осетии генерала Набздорова - предоставление наркоторговцам свободного коридора в Северную Осетию и доля в прибыли. Наконец, недоброжелатели Михаила Саакашвили говорят, что его задача объединения страны на самом деле придумана международной наркомафией, которой нужна стабильная, воссоединенная Грузия для стабильного наркотрафика.

Надо полагать, что, как обычно и бывает в подобных ситуациях, правы все. Даже те, кто не выдвигает никаких обвинений, а спокойно работает. В любом случае, нынешняя грузинская экономика не предполагает возможности забыть о наркотранзите, потому что находится в руинах и самостоятельно отуда не выберется.

У правительства Михаила Саакашвили столько всевозможных проблем, что стиль его политики, чем-то напоминающий стиль игры знаменитого шахматиста Михаила Таля - безоглядное наступление с жертвами, ложными комбинациями и безумной скоростью - наверное, вполне оправдан. Первое, с чем столкнулся Саакашвили - жесточайший дефицит кадров. Те кадровые проблемы, которые испытывал Путин в начале своего правления, и которые породили полумифический феномен "питерских", ни в какое сравнение не идут с проблемами победившей грузинской оппозиции. Например, еще весной этого года, до того как было принято решение звать на министерство экономики Каху Бендукидзе, одной из вероятных кандидатур на этот пост был двадцатишестилетний замминистра. После того, как с министерским креслом вопрос решился, молодого парня бросили затыкать другую кадровую дыру - назначили начальником порта в Поти. Ведь старый хозяин порта категорически воспротивился приватизационным планам Бендукидзе. Да и как можно приватизировать потийский порт, когда он столько лет был главным грузинским портом - Сухуми и Батуми, как известно, не контролировались официальным Тбилиси. Справляться с этим, насквозь коррумпированным и криминальным бизнесом должен теперь человек, едва вышедший из возраста "молодого специалиста".

Впрочем, именно кадровый дефицит вынудил Саакашвили обратиться к представителям грузинской диаспоры. Каха Бендукидзе, нынешний министр иностранных дел республики, Саломе Зурабишвили, грузинка французского происхождения, которая была послом Франции в Тбилиси, группа московских грузин, которые уже вкладывают средства в восстановление пищевой промышленности... Если политическая ситуация нормализуется, то это движение может стать одним из двигателей грузинского возрождения. Впрочем, на примере Армении видно, что помощь диаспоры всех проблем не решает.