О, я люблю тебя

– Ну здорово! Ты уже ознакомила ее с графиком дней на ближайший месяц? – мама широко улыбнулась и ответила лишь для того, чтобы не создавать у Лены обо мне превратного впечатления.

– Он не большой любитель дисциплины. Как и любой творческий человек, я думаю. Тебе ведь это знакомо, наверное, Леночка?

Лена ответила «да», хотя на лице ее было недоумение, чего мама, конечно, предпочла не замечать.

– И кем же ты станешь в будущем? – обратился я к Лене как можно более дружелюбно. И боковым зрением заметил одобрение на мамином лице.

– Я учусь на дизайнера.

– Тогда советую тебе побыстрее решить вопрос с общежитием. То, что они называют дисциплиной, – это поминутное расписание каждого твоего вдоха и выдоха, – все это я ей нашептал на ухо, пока мама доставала фарфоровые тарелки из шкафа. – А теперь громко скажи «спасибо», чтобы меня не начали подозревать в саботаже.

Лена улыбнулась и громко сказала «спасибо». Когда мама ушла на кухню, Лена наклонилась ко мне и доверительно сообщила: «Знаешь, я тут уже недели две живу на самом деле. И, вот честно, они не заставляют меня дышать по расписанию. Даже наоборот, мне неудобно, что им порой приходится подстраиваться под график моей учебы».

– Черт, может, мне стоило родиться девочкой? – произнес я, опрокинув в себя стакан томатного сока. Это все ради того, чтобы женить меня? Не могли же они вдруг так сильно изменить свой привычный образ жизни? Или могли? Или все же слишком сильно хотят внуков?

Когда подошло время для традиционного тоста от сына, я уже был так пьян, что сидящие напротив мать, отец и Лена периодически сливались у меня в единого человека. Но, по крайней мере, я добился желаемого эффекта: меня больше не раздражала необходимость присутствия в родительской квартире. Я вознесся над столом. И с высоты в 191 сантиметр сидящие за столом показались мне жутко маленькими и оттого трогательными.

– Я… Сегодня я хотел бы… Я хочу сказать спасибо своему отцу… Папе… За… – казалось, что еще секунду назад у меня был список благодарностей чуть ли не из трех пунктов, но вот я встал с бокалом в руке и не смог вспомнить ни одного. Я еще несколько секунд помычал и в конце концов выпалил: «Здоровья и долгих лет жизни, пап!» Не знаю, может, потому что я понял, что и мои родители могут быть приятными людьми, а может, потому что в ожидании окончательной сервировки стола, я накидался еще до первых закусок – мне стало все равно. Еще не выйдя из дома родителей, я уже почувствовал себя счастливым. Почувствовал себя так, как будто я абсолютно один. Целуя меня на прощание, мама сказала, что я выгляжу усталым и мне надо хорошенько отоспаться. Отец пожал мне руку, еще раз поблагодарил за подарок и, черт возьми, чмокнул в щеку! Я вышел на улицу и сделал глоток морозного воздуха. В свете уличных фонарей падающий снег казался еще плотнее, чем был на самом деле. Я успел сделать с десяток шагов, как позади меня кто-то позвал. Я обернулся и увидел Лену.

– Эй, ты мой шарф надел!

Я подошел к ней и взял из ее рук свой шарф. Пока я разматывал ее шарф и наматывал на шею свой, Лена внимательно смотрела на меня и улыбалась.

– Что? – произношу я почти что нежно.

– Я просто подумала, что было бы неплохо, если бы ты показал мне всякие интересные места в городе. А еще я удивляюсь, какой ты высокий, – и она стирает со лба растаявший снег.

– Я могу. Давай я позвоню тебе на днях и скажу, в какие дни свободен. Но не думаю, что получится до нового года. Чертовски плотный график на самом деле.

– Ну, по крайней мере, дышать можно не по расписанию.

– Да, – и после довольно долгой паузы добавляю. – Извини, я всегда напиваюсь на дне рождения отца.

– Думаю, со временем все забудется, и тебе уже не придется этого делать, чтобы почувствовать себя в своей тарелке, – сколько ей лет-то все же?

– Я не знаю даже. Более дискомфортных людей я не могу себе и представить. Будь они моими подчиненными, я бы их уволил, – глупая шутка, но Лена все равно улыбнулась.

– Они желают тебе счастья.

– Счастья, которое они нарисовали себе в воображении. Они никак не могут понять, что я уже счастлив. Ну, за исключением тех моментов, когда мне приходится навещать их, – и это ни хрена не шутка! Лена и не улыбалась, а внимательно смотрела на меня.

– Слушай, не думай, что я тебе навязываюсь. Я отлично понимаю, чего хочет твоя мама, но мне просто нужен друг. Ну, в смысле, друг. Ты понимаешь?

– Да, я понял, – неужели я смогу просто дружить с девушкой?

– На моем факультете отчего-то ни одного приятного человека не оказалось. Надеюсь, хоть с соседями по общежитию повезет, – и она подмигнула мне так, как будто это везение каким-то образом зависело от меня. Ее светлые волосы почти полностью покрылись снегом. Через тонкую кофту проступали соски. И там, где ее кожа была оголена, я видел мурашки.

– Ладно. Давай возвращайся. А то пролежишь весь новый год в постели. Спасибо за шарф. И вообще.

– Вообще?

– Просто обычно мамины девушки не такие приятные люди.

– Ха-ха. Мамины девушки?

– Да. И мне определенно нравится, как ты все это воспринимаешь. Сколько тебе лет, кстати?

– А тебе?