О языке Древней Руси

В синтаксисе деловой речи, как уже говорилось, большое место занимали условные придаточные предложения. В приказном языке Московской Руси старые условные союзы (старославянское аще, русские оже, аже) постепенно уступают место новым союзам, возникшим из полнозначных слов. Так, если в Русской Правде господствуют аще, оже и аже, то в «Уложении» 1649 г. условные придаточные предложения регулярно начинаются словами а будетъ («а будетъ кто умышлениемъ и измѣною городъ зажжеть...»), союзом а («а кому лучится стояти...») или словом будетъ («будетъ кто какимъ умышлениемъ...») (48, стр. 136—137).

С древнейших пор для деловой речи типично нанизывание предложений с помощью соединительных союзов а, и, да, например: «а даръ имати тобе о(т) техъ волостии. а бес посадника тобе волостии не раздавати. а кому раздаялъ волости. братъ твои александръ. или дмитрии. съ новгородци. тобе техъ волостии без вины не лишати» («Договорная грамота Новгорода с великим князем Ярославом Ярославичем», 1264 или 1265 г.); повторение союзов и предлогов перед каждым из однородных членов предложения: «а сю грамоту пи(с҃)лъ есмь пере(҃д) своими о҃ци. пере(҃д) вл҃дкою володимерьскимъ перед(҃ъ) олексѣемъ пере(҃д) вл҃дкою переяславьскимъ офонасеемъ. пере(҃д) вл҃дкою коломеньскимъ офонасьемъ. пере(҃д) архимандритомъ петромъ. пере(҃д) архимандритомъ пере(҃д) филимономъ. пере(҃д) своимъ о҃цемъ д҃шевнымъ попомъ евсевьемъ» («Духовная грамота великого князя Симеона Гордого», 1353 г.), а также ряд других синтаксических явлений (6).

Некоторыми специфическими синтаксическими особенностями отличался приказной язык Московской Руси, например, в нем было чрезвычайно широко распространено употребление названия лица после местоимения: «служил я холоп твои прежним гсдремъ и тебѣ гсдрю тритцат пят лѣтъ» («Челобитная сторожа Мастерской палаты И. Тимофеева», 30 мая 1638 г.).

Таковы вкратце некоторые основные черты языка деловых документов Древней Руси.

В XVI и особенно в XVII в. деловая речь оказывает все большее влияние на художественную литературу (см. стр. 89). В то же время в деловых документах начинают использоваться некоторые художественные средства. Так, в грамотах XVII в. встречается рифмованная неритмическая речь, например: а вамъ о томъ не вчуже по бозѣ ревновати, что за свою вѣру и за все православное крестьянство стояти и своя страны отъ иноплеменных свобожати; богоотступники литовские люди и съ ними руские воры, государевы измѣнники... села и волости и деревни воюютъ, и церкви божии разоряютъ, и образы колупаютъ, и окладъ и кузнь [т. е. оковку] снимаютъ, и православную вѣру попираютъ.

В документах того же времени можно отметить и повторение синонимов: им в свою землю ехати безо всякого задержания и зацепки; и мы... молили и просили, и радели и промышляли;... и то делается нераденьем, небреженьем вашим; обыскивати накрепко, не боясь и не страшася никого ни в чем; было многое их челобитье, что они вконец оскудали и разорились (15, стр. 212—214).

Используя эти и некоторые другие приемы, авторы грамот, очевидно, стремились усилить эмоциональность речи с тем, чтобы побудить читавшего к определенным действиям, убедить его в чем-то.

Эти элементы художественной речи — довольно редкое явление в деловых документах. В целом их язык очень конкретен и традиционен. И тем не менее начавшееся взаимопроникновение художественной и деловой речи явилось одним из тех явлений, в результате которых уже в новое время были постепенно выработаны нормы русского национального языка.

3. СЛАВЯНИЗМЫ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Как известно, в русский язык вошло значительное число слов из старославянского и церковнославянского языков. Какова была их судьба, подверглись ли они каким-нибудь изменениям и в чем причины этих изменений? Остановимся главным образом на некоторых примерах из истории слов, почти не касаясь других сторон языка (грамматических форм, синтаксических конструкций, словообразовательных элементов, фразеологических выражений).

Чем определялась судьба славянизмов в русском языке?