О, Иерусалим!

Бен-Гурион с беспокойством заметил, что лица его соратников выражают озабоченность и растерянность. Решимость членов партии Мапай, руководимой Бен-Гурионом, была поколеблена сообщением Моше Шарета о его недавней беседе с государственным секретарём США Джорджем Маршаллом, который предложил подождать с провозглашением Еврейского государства, обещая в этом случае добиться решения конфликта между евреями и арабами мирным путём. Сообщение Голды Меир о безрезультатной встрече с Абдаллой только усилило сомнения.

Теперь, по просьбе членов Совета, Игаэль Ядин представил подробный отчёт руководства Ҳаганы с оценкой шансов молодого Еврейского государства в столкновении с арабскими армиями.

Ядин считал, что если принятие предложения Маршалла позволит выиграть время и ввезти в страну достаточное количество оружия, то стоит согласиться с ним. Если же евреи не примут предложения Маршалла и война разразится немедленно, Ҳагане придётся выдержать суровое испытание. Намерения Сирии были известны, ибо агенты Ҳаганы проникли в сирийский штаб; однако планы Ирака, Египта и Арабского легиона оставались тайной. В лучшем случае у Ҳаганы было пятьдесят шансов из ста.

Когда Ядин закончил своё выступление, Бен-Гурион невольно поморщился, почувствовав подавленное состояние слушателей.

Он решил высказаться.

— Я опасаюсь за наш боевой дух, — сказал он. — До сих пор нам везло: ишув пока что не потерял ни одного из своих важных центров. Однако если противнику удастся захватить часть нашей территории или населённых пунктов, решимость к сопротивлению ослабеет. А те испытания, которые нам предстоят, неизбежно будут сопряжены с тяжёлыми потерями. Это может вызвать у людей недовольство и привести к крайне серьёзным последствиям.

Бен-Гурион помолчал. Затем он открыл папку, где лежали два доклада, которые он внимательно изучал перед заседанием.

— Я знаю кое-что, — сказал Бен-Гурион, — чего не знал Маршалл, когда он беседовал с Шаретом. Я знаю, что у ишува сейчас есть такое количество оружия, которое может кардинально изменить ситуацию.

Медленно и торжественно Бен-Гурион прочёл содержание доклада, останавливаясь после каждой цифры, чтобы её значение полностью дошло до слушателей. Он сообщил, что Эҳуд Авриэль закупил в Европе двадцать пять тысяч винтовок, пять тысяч пулемётов, пятьдесят восемь миллионов патронов, сто семьдесят пять гаубиц и тридцать самолётов. Йеҳуда Арази приобрёл десять танков, тридцать пять зенитных орудий, двенадцать 120-миллиметровых мортир, пятьдесят 65-миллиметровых пушек, пять тысяч винтовок, двести тяжёлых пулемётов, девяносто семь тысяч артиллерийских и миномётных снарядов разных калибров и девять миллионов патронов для лёгкого стрелкового оружия.

Как и надеялся Бен-Гурион, эти цифры вдохнули уверенность в его сподвижников.

— Если бы это оружие было в Палестине, — продолжал он, — можно было бы обдумывать ситуацию более спокойно. Однако оно ещё не здесь, и на то, чтобы его доставить, уйдёт какое-то время. И это время предопределит не только исход войны, но и её длительность и наши потери. Возможно, ещё до того, как оружие будет ввезено в Палестину в сколько-нибудь значительных количествах, на нас двинутся арабские армии. Люди должны быть готовы к серьёзным потерям и потрясениям. Однако, зная, что наша мощь будет расти, я не разделяю сомнений военных специалистов. Я позволяю себе верить в победу. Мы восторжествуем.

Члены Совета хранили молчание. Бен-Гурион приступил к голосованию. Вопрос заключался в том, принять ли предложение Маршалла — то есть отложить на время провозглашение Еврейского государства и попытаться достигнуть перемирия.

Провозглашение Еврейского государства означало войну. Исход голосования должен был показать, насколько лидеры ишува дорожат идеей еврейской государственности. Предложение Маршалла было отвергнуто большинством всего в один голос.

Этот один голос решил вопрос о возрождении Еврейского государства.

Затем Совет занялся обсуждением вопроса церемонии провозглашения государства. Кто-то предложил указать в декларации, что границами страны будут границы, определённые Организацией Объединённых Наций.

— Нет, — сказал Бен-Гурион, — американцы в своей Декларации независимости не определяли границ страны. Скрепя сердце мы согласились на раздел Палестины и даже на интернационализацию Иерусалима. Но арабы этой резолюции не приняли и тем самым отказались от своего права на арабское государство. У их государства будет та территория, которую они смогут приобрести в ходе войны. У нас есть возможность создать государство с надёжными границами. Государство, которое мы провозглашаем, — это не то государство, которое сочла возможным выделить нам ООН, а то, которое сложится фактически как результат нынешней ситуации.

Затем заговорили о названии нового государства. Было предложено два названия — «Сион» и «Израиль». Бен-Гурион настаивал на названии «Израиль».