О, Иерусалим!

Оставалось назначить точный час, когда миру будет возвещено о том, что двухтысячелетняя мечта еврейского народа претворилась в жизнь. Формально Еврейское государство должно было начать своё существование в полночь с 14 на 15 мая.

Однако в субботнюю ночь ортодоксальные члены Совета не смогли бы ни приехать на церемонию, ни даже подписаться под декларацией провозглашения государства.

Один из членов Совета вынул карманный календарь, какой носят с собой все религиозные евреи, и объявил: для того, чтобы церемония провозглашения успела закончиться до захода солнца, то есть до наступления субботы, она должна начаться не позже четырёх часов дня в пятницу 14 мая 1948 года — в пятый день месяца ияра 5708 года по еврейскому календарю.

30. На холмах чёрным-черно

С тех пор, как евреи вынуждены были капитулировать возле Неби-Даниэля, в кибуце Кфар-Эцион произошло немало событий.

12 апреля защитники кибуца получили приказ заблокировать дорогу Иерусалим-Хеврон, чтобы арабы не смогли прислать подкрепления во время атаки Пальмаха на Катамон. Командир кфар-эционовского гарнизона бывший узник нацистских концлагерей Моше Зильбершмидт назвал эту операцию «Нецах Ерушалаим» («За вечный Иерусалим»). Жители Кфар-Эциона построили на дороге баррикаду, перерезали телефонные провода и полностью прекратили движение арабского транспорта между Хевроном и Иерусалимом — словом, выполнили задачу так хорошо, что существование поселения превратилось для арабов в весьма неприятный фактор.

На рассвете 4 мая арабы начали операцию по уничтожению этого важного стратегического форпоста евреев. Первым объектом арабской атаки стал сам Кфар-Эцион — центральное поселение Эционского четырехугольника. Но на этот раз в наступление на Кфар-Эцион пошли не плохо организованные и недисциплинированные феллахи, а — впервые в Палестине — хорошо обученные солдаты регулярной арабской армии, причём лучшей армии арабского мира. В войну вступил Арабский легион.

Легионеры выбили евреев из покинутого русского Православного монастыря, который стоял за стенами Кфар-Эциона и служил его аванпостом. Однако Глабб-паша намеревался лишь снять блокаду с Хевронской дороги и вовсе не хотел рисковать жизнью своих солдат в кровопролитных сражениях. Он приказал майору Абдалле Талю — командиру осаждавшего Кфар-Эцион 6-го полка Арабского легиона — прекратить осаду и вернуться на базу.

Таль подчинился, но, раздосадованный тем, что его лишили возможности одержать верную победу, уходя, пообещал:

— Я ещё вернусь.

И он вернулся — без ведома своего командующего, ослушавшись его приказа.

В четыре часа утра 12 мая заместитель Таля капитан Хикмет Мухаир подошёл к Кфар-Эциону и начал атаку силами пехотной роты. Абдалла Таль, который пока остался на базе Легиона под Иерихоном, был намерен любой ценой взять Кфар-Эцион. Чтобы как-то объяснить своему командующему неподчинение его приказам, Таль приказал капитану Мухаиру радировать Глаббу, будто евреи из кибуца открыли огонь по одной из автоколонн Легиона.

Сначала Мухаир силами одной пехотной роты снова выбил евреев из монастыря. При этом погиб Моше Зильбершмидт. Затем Мухаир захватил другой аванпост — так называемое Одинокое дерево.

Этим он завершил первую фазу своего плана — прервал всякую наземную и телефонную связь между четырьмя обособленными поселениями Эционского четырехугольника. Теперь капитану Мухаиру оставалось захватить все эти поселения поодиночке.

Больше половины строений Кфар-Эциона уже лежали в развалинах, и Элиза Фейхтвангер, девушка-радистка на командном пункте, тщетно посылала в Иерусалим призывы о помощи. Капитан Мухаир, преувеличив в донесении свои потери, тоже попросил подкреплений и в отличие от Элизы Фейхтвангер получил ответ, что ему в подмогу направлены два пехотных взвода.

К вечеру Мухаир повёл своих солдат на Скалистый холм — укрепление перед самым входом в Кфар-Эцион. Только отчаянная храбрость помогла защитникам Скалистого холма отбить атаку.

Этим они преподнесли жителям кибуца драгоценный подарок — возможность прожить ещё одну ночь.

В эту ночь майор Таль на своей базе под Иерихоном был поднят с постели телефонным звонком. Он уже давно с нетерпением ждал этого звонка. Знакомый голос Глабб-паши — единственного англичанина, который говорил по-арабски с безупречным бедуинским произношением, — приказал командиру 6-го полка поднять своих людей и ускоренным маршем двигаться к Кфар-Эциону.

— Капитану Мухаиру вроде бы приходится туго, — сказал Глабб.

Таль улыбнулся. Его трюк сработал. У него в полку заблаговременно была объявлена полная боевая готовность.

Теперь он поднял своих солдат по тревоге, вскочил в свой командирский джип, и автоколонна броневиков и бронетранспортёров двинулась к Кфар-Эциону.