О! Как ты дерзок, Автандил!

Они сели у костра, и ночь еще не накрыла Большой каньон, но наступал тот вечерний предел, когда сиреневые сумерки уже крадутся на косу из близких распадков, а над ручьями слегка парит. Приходит первый туман наступающей ночи. Молочный и слоистый, он наползает на реку, устилает галечник тонкими пластами, и камни блестят от вечерней росы. Дневная жара спала, быстро становится прохладно, поэтому самое время сменить сапоги-болотники, в которые набралось воды в переходах через бурные перекаты, на сухие горные ботинки и надеть свитер, и, близко придвинувшись к пламени костра, держать в руках кружку горячего чая. Уже переделаны все дела походного дня, палатки поставлены, и на ночь заготовлены дрова, и по красной полоске заката, появившейся на стыке скальных вершин и вечернего неба цвета густой синевы, становится ясно, что дождя не будет, но ночью возможен заморозок. Пахнет цветущей черемухой – в здешних местах она зацветает поздно, и горьковатый запах дыма костра мешается с черемуховым. Еще пахнет резиной – лодка, за день нагревшаяся на солнце, слегка сдула свои круглые бока-баллоны, и ты понимаешь, что завтра с утра сядешь в лодку и уплывешь отсюда… Может быть, навсегда. Но ты уже никогда не забудешь заката, костра, запаха черемухи.

Они сидели за походным столиком на раздвижных ножках, и поджаренный таймень был действительно вкусным, Катрин с Иваном выпили чилийского вина. Было забавно слушать, как раскрасневшийся от своей первой рыбацкой удачи Иван еще и еще раз рассказывает, как он проводил рыбину вдоль берега и как она металась в улове, теряя свободу, а он переживал свой инстинктивный рывок, с помощью которого выкинул добычу из реки. А ведь таймень мог и оборваться.

Катрин были понятны переживания Ивана, поскольку она, выросшая на берегах лимана, сама была удачливым рыбаком и по количеству взятых из реки тайменей могла сравниться с великим и ужасным рыбаком Минигулом.

Иван не чувствовал никакой неловкости в общении с Катрин, очень быстро он стал говорить ей «ты», тем более что именно она сама и предложила называть друг друга, не церемонясь. Катрин и Иван. Димичел с удовольствием слушал их разговор. Он думал о том, что сын поладит со своей будущей мачехой, такой молодой и привлекательной, но уже довольно опытной. Они будут жить вместе в английском доме, а с Лизи он попробует договориться. Она прилетит – теперь уже через два дня, и он все уладит, и, конечно, интересно, как она теперь выглядит – он не видел свою бывшую жену несколько лет, только переписывался с ней по электронной почте.

Катрин собиралась вместе с Димичелом на ночную рыбалку, теперь они обсуждали с Иваном блесны-мыши и катушки, которыми надо было с вечера оснастить спиннинги. Димичел сделал все достаточно быстро, достав из походного туба два других спиннинга – с более мощными ручками и стальными кольцами под катушки, рассчитанными на вес рыбы до ста килограммов. Один из спиннингов, абсолютно новый, американского производства, он торжественно вручил сыну и шутливо поздравил его с вступлением в легион рыбаков.

Потом он достал из нагрудного кармана куртки ту самую коробочку, которую перед отлетом тайно взял с собой. В коробочке, красиво упакованные на шелковой жатой драпировке сиреневого цвета, лежали круглые часы на цепочке и в серебряной оправе. Сейчас такие часы носят только консервативные или очень состоятельные люди. Их носят не на руке, а в специальном карманчике брюк или пиджака. Когда-то такие часы назывались брегетом. Было видно, что часы для Ивана – дорогие, а на их крышке выгравирована картина: на берегу реки стоит рыбак в сапогах и в пробковом шлеме и старательно выводит на спиннинг рыбу.

Японские часы Ferrari Grand Prix, сказал Димичел. Механические, ручной сборки. Мы с Катрин дарим их тебе на память о первой пойманной рыбе – таймене! У меня есть своя теория, правда, она не очень-то научная. Ты знаешь, что слово «тайм» с английского переводится как «время», таймень, как мне кажется, производное от слова «время»: тайм-ень.

Он вкусно, словно пережевывая буквы, произнес слово по слогам. И продолжил.

Я нахожу такое объяснение. Некоторые ученые-ихтиологи считают, что тайменю миллионы лет, он – один из древнейших видов, сохранившихся на земле. То есть таймень – существо, пережившее века! Редко кому удавалось пережить время. Мамонтам, например, и ящерам не удалось. Я не знаю, откуда взялась словесная добавка «ень» к определению «тайм» – я не лингвист и не филолог, может быть, китайцы постарались, но я точно знаю то, что таймень побеждает время. А еще есть прибор, который называется «таймер». Он фиксирует начало и конец каких-либо процессов. Мне почему-то кажется, вернее – я хочу так думать, что между тремя словами – «тайм», «таймер» и «таймень» – существует связь. Не знаю какая, но она существует. Сверяй свою жизнь с нашими часами, Иван! Пусть они будут твоим личным таймером.