Читаем О хороших книгах (СИ) полностью

- Ну да, он поначалу такое чувство вызывает...бывший преступник. Просто чувак, который вышел из тюряги в начале книги. Но где-то к середине он раскрывается и тут-то забирает все твои симпатии.

- Точно! Так все и было. Он отличный парень!!!

- А как же остальные? Как же "главные игроки"?

- Нет. Нет. Нет.

- Как это? Они шикарные.

- Именно. И слишком хорошо написаны. Слишком реальные что-ли... В жизни ужас от них, а вот Тень хорош и в книге и в жизни. Классный парень!

- Да уж.


Скотт Вестерфельд. "Левиафан", "Бегемонт"

Две книги одного цикла.

Очень-очень понравились обе!

Во первых, это стимпанк.

Именно такой стимпанк, какой я хотела прочитать! Точное попадание. Спасибо дорогой Скотт.

Во вторых написано прекрасно, лаконично, с необходимыми терминами.

Модно читать всем: и детям и подросткам и взрослым.

По поводу второй книги, где действие происходит в Константинополе/Стамбуле:

Впервые с детского возраста в книге мой любимый персонаж - животное

Загадочное существо из "Бегемота" Скотта Вестерфелда. Это чудо чудесное, а не зверек!

И вообще, вторая книга интереснее, чем первая - дело происходит в Стамбуле в начале двадцатого века. Яркий, сочный, удивительный мир описал он.


Мэри Стюарт "Терновая обитель"

Этот автор для меня открыл целый мир английской и "ведьминской" американской литературы у авторов женщин. Удивительно. Тем удивительнее, что сама книга совершенно не мистическая. Очень нервы лечит. Уютная и милая история.


Барбара Майклз "Ведьма"

Вот он характерный пример написанного выше. Причем и тут мистики нет. До того хороший и легший мне на душу сюжет, будто я сама написала. Это именно то, что я хотела прочитать.

Мэрион Зиммер Брэдли "Владычица магии"

Еще один пример "колдовской женской книги", может самый яркий. Открывает цикл "Туманы Авалона". Мрачная мифологическая картина.


Мэрион Зиммер Брэдли "Туманы Авалона".

"Помыслами своими мы создаем окружающий нас мир, всякий день и час - заново".

Эта книга произвела на меня такое впечатление, что даже страшно сказать об этом.

Когда я закрыла последнюю страницу я поняла, что никогда не расстанусь с этой историей.

Какой же сокровенный, первозданный архетип затронула во мне Мэрион Морганой. Глубинный. Изначальный. Я даже купила ее в оригинале и даже прочла свои любимые места все. Обычно желание читать любимые книги в оригинале у меня спотыкается о лень.


Элис Хоффман "Что было, что будет"

Не знаю, почему так долго откладывала эту книгу. И начало хорошо идет и середина и конец. Но вот, читала с большими перерывами.

Вероятно, необходимо соответствующее настроение.

Зато теперь, прочитав, никак не могу расстаться.

Долго и вдумчиво искала на карте Массачусетса этот городок, изучая все пригороды Бостона. Никак не могу поверить, что его нет. Он должен быть и должен быть именно с такой историей и с такими жителями. Не может быть, что Ребекки Спарроу не существовало. Как ее потомков, всех этих женщин. Искала на карте озеро Песочные Часы и болота...

" Здесь, где росли дурман и пятнистый вех, и было то самое место за камнями "стол и стулья", куда впервые вышла Ребекка Спарроу (...) Они будут упорствовать, утверждая, что здесь слышится гул пчел даже в те дни, когда кругом лежат снег и лед. Закройте глаза и прислушайтесь, советуют такие рассказчики, затем пройдите на двадцать шагов дальше, чем, как вам кажется, необходимо. И когда вы окончательно уверитесь, что потерялись, то как раз и окажетесь в том самом месте. Тогда и открывайте глаза".

"Дом, напоминавший свадебный торт, дом с множеством окон, дом бессонных ночей и боли, которая никогда не чувствовалась, дом, где варили пудинги "Птичье гнездо", дом, где писали невидимыми чернилами и хранили наконечники от стрел, дом, вокруг которого рос самый высокий в штате лавр и кружили пчелы, никого не кусая".

Главное, не перепутай - чей сон ты видишь.


Уорис Дири и Кэтлин Миллер "Цветок в пустыне"

Эта книга произвела на меня самое прекрасное впечатление!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Странник (СИ)
Странник (СИ)

Жил счастливо, несмотря на инвалидность, до самой смерти жены. В тоске по любимой женщине с трудом продержался до восемнадцатилетия дочери и сыграл с судьбой в своеобразную рулетку. Шанс погибнуть был ровно пятьдесят процентов. Наверное, я ещё зачем-то нужен высшим силам, потому что снова угодил в блуждающий портал. Там меня омолодили, вылечили и отправили в мир, как две капли похожий на мой родной. Даже родители здесь были такие же. Они восприняли меня, как родного, не догадываясь о подмене. Казалось бы, живи и радуйся. Но сразу после переноса что-то пошло не так. В итоге — побег, очередной переход в мир, где меня называют странником. На дворе тысяча девятисотый год, и я оказался перед выбором…

Алекс Отимм , Василий Седой , Кирилл Юрьевич Шарапов , Михаил Найденов , УЛЬЯНА СОБОЛЕВА

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Разное / РПГ
Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра