О Китае

Если бы Кроу довелось анализировать современную мировую арену, он мог бы сделать вывод, аналогичный тому, какой он сделал в своем докладе в 1907 году. Я попробую изложить эту версию, хотя она существенно отличается от моей собственной, поскольку она близка взглядам, которых придерживаются многие по обе стороны Тихого океана. Соединенные Штаты и Китай не совсем государства-нации в континентальном понимании культурной самобытности. В историческом плане обе страны испытали ощущения универсальности на основе своих политических и экономических достижений и неукротимой энергии своих народов и их уверенности в своих силах. И китайское, и американское правительства часто ощущали тесную связь между своей национальной политикой и общими интересами человечества. Кроу мог бы предупредить о том, что, когда два таких образования сталкиваются друг с другом на мировой арене, не исключены значительные трения.

Какие бы намерения ни питал Китай, научная школа Кроу расценивала бы китайский «подъем» как несовместимый с позицией Америки в Тихоокеанском регионе и по интерполяции во всем мире. Любая форма кооперации могла бы рассматриваться как предоставление Китаю простора для наращивания своих возможностей, что в итоге привело бы к неизбежному кризису. Отсюда все описанные в главе 18 дебаты в Китае и вопрос о том, прекратит ли Китай «скрывать свои планы», перестанут играть какую бы то ни было роль с точки зрения анализа по модели Кроу: однажды он прекратит «не выпячиваться» (так утверждалось бы в анализе), а посему Америке следует сейчас действовать так, будто он уже это сделал.

Американские дебаты привносят идеологический аспект в основанный на балансе сил подход Кроу. Неоконсерваторы и другие активисты полагали бы, что демократические институты являются предпосылкой для доверительных отношений. По этой концепции недемократические общества уже по своей природе ненадежны и склонны к проявлению силы. Поэтому Соединенные Штаты обязаны оказать максимальное воздействие (в вежливой форме) или оказать давление, с тем чтобы внедрить институты плюрализма там, где их не существовало, особенно в странах, способных угрожать американской безопасности. В соответствии с такими концепциями смена режима представляет собой конечную цель американской внешней политики в делах с недемократическими обществами. Мир с Китаем является менее всего делом стратегии, речь больше идет об изменениях в китайском правлении.

Не следует полагать, что только западные стратеги делают анализ, рассматривающий международные дела как неизбежную борьбу за стратегическое превосходство. Китайские «триумфалисты» приводят почти идентичные аргументы. Главное отличие состоит в том, что их видение будущего заключается в возвышающейся державе, в то время как Кроу представлял Соединенное Королевство, отстаивая его достояние как страны статус-кво. Примером такого жанра стала «Китайская мечта» Лю Минфу, которую мы обсудили в главе 18. С точки зрения Лю, не важно, как сильно Китай привержен «мирному подъему», все равно конфликт заложен в природе американо-китайских отношений. Отношения между Китаем и Соединенными Штатами будут «состязанием марафонцев» и станут «дуэлью века»[732]. Более того, в этом соревновании, по сути, не будет победителя; единственной альтернативой полному успеху является унизительное поражение: «Если Китай в XXI столетии не сможет стать номером один в мире, не сможет стать главной державой, он неизбежно станет отставшим, который выбывает из строя»[733].

Ни американский вариант меморандума Кроу, ни более хвастливые анализы китайцев не получили поддержки своих правительств, но они предлагают подтекст более современного мышления. Если бы оценки таких взглядов взяла бы в качестве руководства к действию любая из сторон — понадобится только одна сторона, чтобы это стало неизбежностью, — Китай и Соединенные Штаты легко могли бы впасть в подобие эскалации напряженности, описанной в начале этого Заключения. Китай в таком случае попытался бы отбросить американскую мощь как можно дальше от своих границ, ограничил бы пределы действий американского военно-морского флота и понизил бы вес Америки в международной дипломатии. Соединенные Штаты постарались бы объединить множество соседей Китая для создания противовеса его господствующему положению. Обе стороны начали бы подчеркивать свои идеологические разногласия. Взаимодействие еще больше осложнилось бы, поскольку понятия сдерживания путем устрашения и упреждающего удара не являются симметричными в отношениях между этими двумя сторонами. Соединенные Штаты более нацелены на подавляющую военную мощь, а Китай — на решающее психологическое воздействие. Рано или поздно та или иная сторона совершила бы просчет.