О Китае

Классическим примером самодвижущегося международного механизма является европейская дипломатия накануне Первой мировой войны, в то время, когда мировая политика, по сути, являлась европейской политикой, поскольку большая часть мира находилась в колониальном состоянии. Ко второй половине XIX века в Европе не велось крупных войн со времен наполеоновского периода, завершившегося в 1815 году. Европейские государства находились в примерном стратегическом равновесии, конфликты между ними не затрагивали собственно их существование. Ни одно государство не рассматривало другое в качестве непримиримого противника. Это давало возможность менять союзы. Ни одно государство не расценивалось как мощное настолько, чтобы установить гегемонию над другими. Любое усилие в этом направлении тут же вызывало коалицию против него.

Объединение Германии в 1871 году привнесло структурные перемены. До того времени Центральная Европа состояла из — сегодня в это даже трудно поверить — 39 суверенных государств разных размеров. Только Пруссия и Австрия могли бы считаться крупными державами в рамках европейского баланса сил. Многочисленные маленькие государства в некотором роде объединялись в рамках Германии в некоем механизме, действовавшем наподобие ООН в современном мире, так называемой Германской конфедерации. Германской конфедерации, как и Организации Объединенных Наций, было трудно выдвигать какие-либо инициативы, однако периодически она сплачивалась и выступала с совместными действиями против того, что расценивалось как преобладающая опасность. Слишком разобщенная для совершения агрессии, но достаточно сильная для оборонительных действий, Германская конфедерация внесла большой вклад в поддержание равновесия в Европе.

Но не равновесием руководствовалась Европа, готовясь к переменам в XIX столетии. Все решал национализм. Объединение Германии отражало настроения века. А с течением времени это также привело к созданию атмосферы кризиса. Подъем Германии ослабил гибкость дипломатического процесса, усилив угрозу всей системе. Там, где когда-то насчитывалось 37 маленьких государств и два сравнительно крупных государства, возникло одно политическое образование, объединившее 38 государств. Там, где прежде европейская дипломатия добивалась определенной гибкости за счет смены союзов среди великого множества государств, объединение Германии сократило возможные варианты союзов и привело к созданию государства, оказавшегося сильнее каждого из его соседей поодиночке. Именно по этой причине премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли назвал объединение Германии более важным событием, чем Великая французская революция.

Теперь нарастившая силы Германия могла нанести поражение каждому из своих соседей поодиночке, хотя ей грозила бы большая опасность, если бы все крупные европейские государства объединились против нее. Поскольку отныне оставалось только пять крупных государств, варианты союзов стали ограниченными. У соседей Германии возник стимул к созданию коалиции друг с другом — особенно у Франции и России, так и поступивших в 1892 году, — а у Германии соответственно был предопределен стимул для уничтожения таких альянсов.

Кризис системы был заложен в самой ее структуре. Ни одна страна в одиночку не могла его избежать, и менее всего поднимающаяся держава — Германия. Но они могли избегать политики, способной обострить скрытые напряженности. Однако ни одна из стран этого не сделала, и уж тем более в очередной раз Германская империя. Тактика, избранная Германией для разрушения враждебных коалиций, оказалась совсем неумной и к тому же привела к плачевным результатам. Германия старалась использовать международные конференции для демонстративного навязывания своей воли их участникам. В соответствии с этой теорией униженная цель германского нажима будет чувствовать себя брошенной своими союзниками и после выхода из союза будет пытаться обеспечить себе безопасность в орбите Германии. Однако последствия оказались не такими, как они задумывались. Униженные страны (Франция, во время Марокканского кризиса 1905 года; Россия, из-за Боснии и Герцеговины в 1908 году) укрепили свою решимость не поддаваться попытке покорения путем сплочения союзнической системы, которую Германия стремилась ослабить. К франко-русскому альянсу в 1904 году присоединилась (неофициально) Великобритания, которую Германия обидела, выказав симпатии голландским поселенцам — противникам Великобритании в Англо-бурской войне (1899–1902 годов). Кроме того, Германия бросила вызов владычеству Британии в морях, построив огромный флот в дополнение к тому, что уже представляло собой самую мощную сухопутную армию на континенте. Европа сползала в фактически биполярную систему, где уже не существовало гибкой дипломатии. Европейская политика превратилась в игру с нулевым исходом.