О ком молчит Вереск

– Я не понимаю, какого черта меня задержали! Сантос погиб из-за несчастного случая. Какое отношение это имеет ко мне, даже если я его и навещал в тот день?

– Не просто навещали. Вы поскандалили. И этот скандал был слышен на весь этаж.

– И? В чем именно вы меня обвиняете?

– Пока ни в чем. Пока мы хотим разобраться.

– Разобраться?

– Да! Заключение после вскрытия изменило картину, и у нас есть все основания полагать, что смерть Сантоса была насильственной. Его вначале ударили по голове. Потом утопили в ванной и лишь после этого бросили в воду фен с надорванным кабелем.

И смотрит на Арманда, явно ожидая реакции на свои откровения. Как будто нарочно выложил все карты, чтобы сбить преступника с толку.

– Ко мне это имеет какое отношение?

– То есть вы сейчас даже не удивлены?

Альварес зажмурился и попытался успокоиться. Значит он, по мнению этого придурка, должен был удивиться? Надо ждать приезда Мануэля. И молчать. Не ввязываться в дискуссии. Они все могут использовать против него. Каждое слово.

– Я удивлен. Поверьте. Я более, чем удивлен. Дальнейшую беседу я продолжу только в присутствии моего адвоката.

Следователь раздраженно выронил ручку и хлопнул крышкой ноутбука. Потом открыл папку и нервно разложил перед Армандом фотографии мертвого Сантоса.

– Это, чтоб вам лучше думалось. Посмотрите внимательно… вдруг что-то вспомните.

Вышел, оставив Альвареса одного в комнате. Арманд склонился над столом, рассматривая фото и прекрасно понимая, что за ним сейчас наблюдают. Опять ждут его реакцию, записывают или что они там делают за тем стеклом?

Да, он приезжал к Сантосу, и они повздорили. Сильно повздорили. Альварес даже заехал тому по зубам, и на костяшках пальцев до сих пор остались ссадины. Но он его не убивал. Хотя очень хотелось. Например, приложить мордой о стену. Раз десять.

– Тебя не возьмут ни в одну сборную! Я позабочусь об этом!

– Поздно. Уже взяли.

– Да? А если я им отправлю одно интересненькое видео… то самое, на котором ты перед выходом на поле глотаешь маленькую пилюлю.

– Сукаааа…это было обезболивающее!

– А ты докажи! Тебе никто не поверит! Неуравновешенный алкаш, который просрал все, что у него было!

– Только попробуй отправить хоть кому-то свои сраные видео…

– И что ты сделаешь? А? Что ты, мать твою, сделаешь?

– Я убью тебя! Не лезь ко мне, Сантос! Никогда не переходи мне больше дорогу, иначе это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни! Я тебя накормлю твоими же яйцами!

И оттолкнул его к лестнице. Где-то приоткрылась дверь и старушечий голос проскрипел.

– Хватит орать! Я вызову полицию!

– Да пошел ты, Альварес! Никто тебя давно не боится! Посмотри на себя, в кого ты превратился, когда вернулся со своей России! Слышал, трахал там одну шалавку, которая тебя кинула, как лошка. Ты все еще ее ищешь? В местные бордели заглядывал?

– Заткнись!

Удар в челюсть был сокрушительным, и Сантос отлетел обратно к двери своей квартиры. Несколько зубов выпали на пол…

Мануэль приехал через два часа. И все эти два часа Альварес сидел в долбаной комнате с этими фотографиями, на которых тело Сантоса плавало в ванной вместе с феном и оторванной полкой. Какая-то больная тварь убила его…

Какая-то конченая тварь… сделала это как раз после того, как Альварес уехал. Но ведь он уехал.

Индюк вошел в комнату со своим портфелем и двумя картонными стаканчиками с кофе. Уже только за это его можно называть Мануэлем. С кофе очень угодил. Настолько угодил, что Арманду даже стало легче от мысли, что сейчас сделает глоток долгожданной, ароматной горечи.

– Они хотят предъявить вам обвинение в убийстве.

Не здороваясь так сходу и прямо в лоб. Поставил перед Армандом кофе и грузно сел на стул напротив.

– Какое обвинение? Меня там не было! Я уехал!

– Точно не было? Вы помните, что я всегда должен знать правду? Иначе я не смогу вытащить вашу задницу из очередного дерьма! Последнее время вы с завидным постоянством в него лезете.

– Не было! Я в это время…