О красоте

- Так оно было по PBS? - спросила Кики подавленно. Приклеенная улыбка сползла с ее лица.

Карлин подняла руку к брови.

* Четвертый Канал - коммерческий канал британского независимого телевидения. PBS (Public Broadcasting Service) - американский некоммерческий телеканал.

- Да. Я разве не сказала? По PBS. Отличное кино.

Их разговор топтался на месте, теплый ток, бежавший между ними три недели назад, исчез. Кики гадала, насколько она опоздала со своими извинениями. Словно в ответ на ее немой вопрос, Карлин откинулась в кресле и опустила ладонь на глаза. Страдальческий ропот ниже ее обычного голоса вырвался из ее уст.

- Карлин, дорогуша, что с вами?

Кики собралась было встать, но Карлин замахала на нее другой рукой.

- Пустяки, сейчас пройдет.

В напряженном ожидании Кики замерла на краешке стула, переводя взгляд на дверь и обратно на Карлин.

- Вы уверены, что вам не нужно ничего из…

- А скажите, - медленно произнесла Карлин, убирая ладонь от лица, - вы тоже волновались, что они опять могут встретиться? Джером и моя Ви?

- Волновалась? Нет. - Кики небрежно рассмеялась. - Не особенно.

- Волновались, я знаю. Как и я. Я была так рада, когда узнала, что на вечеринке Джером ее избегал. Глупо, но я совсем не хотела, чтобы они снова встретились. С чего бы это?

- Ну… - Кики уткнулась в пол, подбирая уклончивый ответ, но, взглянув в серьезные глаза Карлин, обнаружила, что опять говорит правду. - Я со своей стороны опасалась, что Джером все примет слишком близко к сердцу. Он ужасно неопытен. А Ви такая красавица, я никогда ему не говорила, но она птица не его полета. Абсолютно не его. Девчонка - отпад, как сказал бы мой младший. - Кики посмеялась и перестала, видя, что Карлин следит за ее словами так, словно это вопрос жизни и смерти. - Джером всегда высоко метил. Но суть в том, что все связанное с Ви кажется мне землей разбитых надежд. Разбитых вдребезги, так что не скоро склеишь. Между тем, этот учебный год очень важен для Джея. На нее только взглянешь, и сразу ясно, что она огненный знак, - сказала Кики, ища прибежища в системе символов, которая никогда ее не подводила. - А Джером - водный. Он Скорпион, как и я. Типичный Скорпион.

Кики спросила, кто Ви по гороскопу, и с удовольствием убедилась, что угадала. Астрологический поворот беседы, по-видимому, обескуражил Карлин Кипе.

- Таким образом, Ви может его сжечь, - рассуждала она, пытаясь расшифровать слова Кики. - А он может ее погасить. Затормозить ее… да, да, это точно.

Кики почувствовала себя задетой.

- Я не знаю… конечно, любая мать это скажет, но у меня очень умный сын, в интеллектуальном плане я все время за ним тянусь. В нем есть искра, Говард наверняка считает его самым талантливым в семье. Видит Бог, Зора упорно трудится, но Джером…

- Вы меня не так поняли. Я ведь имела возможность за ним наблюдать. Он кроме Ви ничего вокруг не видел, вздохнуть ей не давал. Это было похоже на манию. Если уж ваш сын возьмет что-то в голову, он не отступится. Мой муж такой же, поэтому мне известна эта черта. Джером отъявленный максималист.

Кики улыбнулась. Это-то ей и нравилось в Карлин: она прекрасно выражала мысли - прямо и в точку.

- Да, я понимаю. Все или ничего. Честно говоря, все мои дети из такого теста. Втемяшат себе что-нибудь - и хоть ты тресни. Влияние отца. Упрямые до безобразия.

- Особенно ярыми максималистами мужчины бывают в отношении красивых женщин, - продолжала Карлин, неторопливо следуя собственной, скрытой от Кики мысли. - И если они не могут заполучить их, они чувствуют гнев и ожесточение. Это заполняет все их существо. Я такой женщиной не была. И хорошо. Раньше я об этом жалела, а теперь вижу, что тем самым освободила Монти для других задач.

Ну что на такое ответишь? Кики порылась в сумке в поисках бальзама для губ.

- Странный угол зрения, - сказала она.

- Да? Я догадывалась, что это кривая мысль. Я никогда не была феминисткой. Вы выразились бы лучше.

- Нет, просто… тут важно, что хочет каждый, - сказала Кики, накладывая на губы слой вязкого, бесцветного вещества. - И насколько каждый может дать другому реализоваться.

- Реализоваться?

- Ну вот, например, ваш муж, Монти, - отважно продолжала Кики. - Он много пишет - я читала его статьи - о том, какая вы прекрасная мать, и часто представляет вас - как бы это сказать? - идеальной подругой христианина, благочестивой домоседкой, и это все замечательно, но… должно быть что-то еще… что-то, что вы хотите… может быть, вам хотелось бы…

Карлин улыбнулась. Единственное, что портило ее царственный облик, это зубы - неровные, с зазубринами и большими промежутками, как у детей.

- Я хотела любить и быть любимой.

- Ясно, - сказала Кики, не зная, что еще сказать. Она прислушалась, надеясь уловить шаги Клотильды, знак неминуемого вмешательства, но тщетно.

- А вы в молодости, Кики, небось горы ворочали?

- Не то чтобы ворочала, но хотела свернуть. Долгое время я мечтала стать секретарем Малкольма Икса[[42]]. Ничего не вышло. Собиралась стать писательницей.